Пастель. Сборник рассказов и эссе

Ирина Сергеевна Молчанова

"Нигде нет таких молчаливых стен и нигде на полу нет таких красивых следов".Эссе писались в жанре несколько нестандартном, возможно даже с долей сумасшедших аллегорий. Всего лишь стилистические приемы. Кому-то понятные. Кому-то – нет.

Рассказы

Счастливый цветок

В небольшом садике, под балконом одной юной скрипачки цвела маленькая роза. Когда девочка играла на скрипке, то, казалось, что хрупкий цветок прислушивается к музыке.

Музыка была до того прекрасна, что все цветы в саду, которые уже засохли, будто бы подняли свои опущенные головки. Им казалось, что у их соседки розочки все больше цветет и распускается очаровательная головка; она как будто даже доросла до балкона этой милой скрипачки. И добрая девочка была рада, что в цветнике так много прекрасных цветов. Так было изо дня в день. Девочка играла на скрипке, а цветы в саду слушали, и можно было подумать, что они вот-вот примутся танцевать.

Жаль, что хорошему иногда приходит конец, и тогда лучше ценятся счастливые минуты.

Приехали хозяева этого сада со своей маленькой и злой дочерью. Как только ребенок застал мирную идиллию между человеком и природой, между талантливой скрипачкой и тянущемуся к ней цветку, завистливое и гневное естество заставило сорвать счастливый цветок, который наслаждался волшебными звуками и плачем скрипки.

На следующий день весь сад превратился в кладбище засохших цветов, побоявшихся такой же участи, а быть может, не пережив жестокой смерти такого же живого существа, как и все живое на земле.

Добрая девочка завела свой цветник и снова была счастлива, когда видела наслаждающиеся музыкой цветы.

А от той маленькой, когда-то цветущей и счастливой розочки осталась память у доброй и юной скрипачки.

Рассказ, написанный в детстве.

Раздавленные планы

По квартире разносились громкие звуки мужского голоса. Недовольство супруга намертво прилипло к коже Валентины. Плакать не хотелось. Внутри росло желание бежать как можно дальше из дома, где балом стал править быт. А любовь? Она давно ушла. Куда-то слишком далеко.

– Ты долго там будешь стоять? – Никита заполнил собой дверной проем.

– Я уже собираюсь, – ответил уставший женский голос.

– Ты хоть о чем-то думаешь или привыкла, что я должен все решать? – продолжал ворчать обладатель плотного тела.

Заступаться за саму себя Валентине уже не хотелось. Покорно кивнув головой, она направилась в прихожую, чтобы одеться в пальтишко десятилетней давности и обуть не подбитые сапоги.

– Не забудь только на ужин что-то купить, – кинул в след Никита.

Открыв входную дверь, Валентина жадно вдохнула воздух, не наполненный скандалом. Вниз по ступенькам шагалось легко, словно и не было боли от остеохондроза, частенько прихватывавшего из-за стычек с мужем. На улице забавно бежали ручейки таявшего снега. Птички восстанавливали свое право на вокальное оформление города. Дорога до предприятия, где Валентина работала рядовым бухгалтером, занимала пятнадцать минут, и они превращались в наслаждение. В такой маленький временной оазис перед очередным ушатом нервотрепки на службе и возращением домой, где снова придется до полуночи устранять бытовые прорехи.

Махнув головой, силясь отогнать навязчивые тревоги, сорокавосьмилетняя женщина улыбнулась окружающему пространству и медленно направилась к пятиэтажному зданию, обещавшему показаться через два квартала.

На столе лежала стопка накладных, которые следовало провести по программе бухгалтерского учета. Валентина включила компьютер и пока грузилась операционная система, предалась ностальгии. Все чаще, когда она усаживалась на поскрипывающий стул, вспоминалось лето. Не просто теплое и красивое, а то самое, когда она собралась подавать документы на поступление в медицинский университет. Фармацевтическое отделение казалось юной Вале ступенькой к исполнению заветной мечты разработать препарат, тормозящий дегенеративные процессы костной системы. От того периода жизни, оторванного от неё не без боли, сохранились тонкие тетрадки, в которых она тезисно записывала маленькие шажки решения серьезной проблемы. В области серд