Ангелы. Дети ночи

Збава Грехович

Я имела неосторожность полюбить ангела. Но прежде, чем я призналась себе в этом, прошло много времени. Заклинания, убийства, преследования, исчадья ада – все это закружило меня в жутком хороводе. Я – Властитель Слова. Меня и многих других заклеймили ангелы, призвав в Армию Света. Мы учимся выживать и боремся за жизни оставшихся на земле людей. Грегор – мой наставник, ангел-оперативник, грубиян и обаяшка. В него влюблены, его уважают, его боятся. А он боится одного: что, влюбившись, потеряет душу. И ему снова придется отращивать крылья. И как бы я ни хотела его спасти, все равно приношу только беду.

Начало

Когда я закончила работу над курсовой и потерла затекшую шею, Большая медведица с любопытством заглядывала в мое мансардное окно.

– За полночь, – подтвердила я ее догадку. Хотя точно знала, ей не до бабушкиных настенных часов. Звезды и так лучше всех знают, когда ночь, а когда – вечность.

Комната утопала во мраке. Самыми яркими пятнами были экран планшета да открытая дверь в коридор. Всегда открытая. Нет у моей семьи привычки такой – закрывать двери. Даже главные – парадные, всегда нараспашку. Летом, конечно.

То, что свет лился и извне помещения, говорило о том, что бабушка еще не легла спать. Досматривала программы для полуночников. Или довязывала очередной берет.

В соседнем дворе гавкнула и завыла собака. Горько. Протяжно. Я вспомнила пса – стриженный пуделек цвета ржавого гвоздя. Обычно тихий и смирный, как и сама соседка – божий одуванчик. Тем более странно было слышать его голос, в миг ставшим басистым и густым.

Дернулась было выглянуть на балкон, но передумала. Мало ли? Может, полнолуние… Да и что я там в темноте увижу?

Решив, что лучше подогрею бабусе молока да уговорю ее ложиться, направилась вниз по ступеням. Недавно отреставрированные они приятно ласкали босые ноги идеально ровной поверхностью, слегка поскрипывали, но при этом не вызывали раздражения. Наоборот, мягкое попискивание ласкало слух, представлялось недовольным брюзжанием дома.

– Ты не спишь, мое сокровище?

– Собираюсь, в отличие от некоторых, – ехидно заметила я, не поворачивая головы, прошла на кухню.

Свет решила не включать, подумав, что лампочки холодильника и микроволновки будет достаточно, чтобы не заблудиться в двух стульях.

Соседская собака продолжала надрывно лаять и скулить. К ее собачьей песне присоединились сирены и вой других собак.

Пока грелось молоко и шумела микроволновая печь, я подошла к окну, что открывало вид на сад и увеличивало притягательность такого не особо любимого мной процесса, как мытье посуды, и распахнула его настежь. Свежий ночной ветер игриво запутался в моих волосах.

Запищала ответственная бытовая техника, заглушая далекие выстрелы и завывание тревожных сигналов. Я взяла стакан и направилась в гостиную, удивляясь перестрелке. Вроде всегда считалось, что наш микрорайон один из самых сонных. А тут выстрелы… и сирены…

Представляя себе заезжих гастролеров, намеренно испортивших репутацию нашего тихого городка, я вошла в зал. Увиденная картина заставила меня замереть на пороге. А когда лица коснулся измученный взгляд бабушки и немая мольба то ли «беги», то ли «спаси» – стакан вырвался из рук.

Сидевшая до недавнего времени на диване в обществе клубков и спиц бабушка, сейчас полулежала на спинке, и из груди ее вырывался сип. Над телом несчастной нависали «черти».

На звук разбившегося стекла все адского вида сущности обернулись одновременно. Уставились на меня пустыми глазницами и оскалились.

Я струсила. Я позорно бежала. И оправданием мне служила выдуманная мольба в глазах родного человека. Я сорвалась с места.

Переваливаясь через стулья, неслась, как могла быстро, к открытому окну.

Краем сознания фиксировала несуразицы, откладывая их для анализа на потом.

Боги! Я надеялась, что будет «потом»!

Твари, наверное, решили, что я, в силу своей молодости, стану отличной добычей. Кто или что это были за сущности, выяснять времени не было. Надо было спасать свою шкуру. Однозначно, они не молока зашли выпить…

Пятеро из шести бросились за мной.

Громыхая мебелью, запрыгнула на