Минтака. Закатный рассвет
Мила Гейбатова
Мать назвала ее Лолой, что значит тюльпан, в надежде на лучшую жизнь для дочери. Но какая может быть лучшая жизнь у ребенка, родившегося в семье бывших повстанцев? Правильно, никакой. Все изменилось, когда в шестнадцать лет у девушки начали проявляться сверхспособности и ей пришлось срочно бежать за стену, чтобы не стать послушной марионеткой властителей республики…Он Арон. Умен, хорош собой и с самого детства обожаем. Ему пророчат отличную карьеру на военном поприще и даже место в правлении. Он ненавидит повстанцев и с удовольствием уничтожает всех, кто вредит системе. Однажды судьба столкнет их лбами…
В оформлении обложки использовано бесплатное доступное изображение с ресурса canva.com, https://www.canva.com/design/DADIfgReBoI/GueLvSAjtJSA7BtiH3oTMg/edit?category=tACZChfZug8 (https://www.canva.com/design/DADIfgReBoI/GueLvSAjtJSA7BtiH3oTMg/edit?category=tACZChfZug8).
Глава 1
Мать назвала меня Лолой, что означало тюльпан или весенний цветок, в надежде на лучшую жизнь для своей дочери. Но какая может быть лучшая жизнь у ребенка, родившегося в семье бывших повстанцев, дерзнувших бросить вызов системе? Правильно, никакой.
В наших трущобах мы выживали, как могли, пока в элитных районах люди предавались беззаботным радостям. Нет, нас никто особо не обижал, не гнобил, как бывало раньше, но и не замечал. Власти республики попросту игнорировали нас, будто бы нас вовсе не существовало. Действительно, какая-то несчастная горстка из тысячи человек, учитывая, какую мощь представляла собой республика, все равно, что десяток людей.
Но если высокопоставленные марионетки республики предпочитали делать вид, что нас нет вовсе, то их хозяева, истинная власть, и именно те, против кого в сущности и сражались мои родители и их единомышленники, всегда следили за каждым из нас, в особенности за детьми. А все потому, что лишь среди нас могли обнаружиться дарования со сверхъестественными способностями. Ведь только в тела детей повстанцев никогда не вводили ни единого чипа, потому что не хотели попусту тратить деньги. Остальные же были напичканы различной электроникой чуть ли не с самого рождения – одни из них были лечебными, иные могли добавить телу физической силы и ума. Теперь людям не было нужды особо напрягаться, чтобы получить что-то, нужно было лишь обладать средствами или оказать услугу республике. А уж республика всегда заботилась о своих согражданах, не сомневайтесь.
Так обстояло дело в городе, но не здесь, где мне выпала честь родиться. Совсем малышкой я, помнится, смотрела на далекие высокие дома с восторгом. Думала, что там живут прекрасные принцессы нового времени, а отважные юные принцы штурмуют высокие стальные башни, чтобы добиться расположения их сердец. Да, признаюсь, почитать всякие ерундовые детские сказочки на ночь я любила, что и давало волю моей неуемной фантазии. Иногда, когда мы с матерью подходили слишком близко к границе наших трущоб, я могла видеть всех этих беззаботных наряженных людей и мечтала, что мы тоже когда-нибудь окажемся среди них. Когда в возрасте четырех лет я с детской наивной и открытой душей рассказала об этом матери, она строго посмотрела на меня и отшлепала со всей силы.
– Никогда не смей больше повторять подобные речи вслух, особенно при отце! Ты хорошо меня поняла?
Я лишь обиженно кивнула сквозь всхлипы, абсолютно не понимая, чем заслужила такое обращение.
– Мы с отцом не для того прожили свои жизни и завели тебя, чтобы потом отдать тебя этим, – добавила мать с ненавистью плюнув в сторону города.
Сильнее чем тогда меня больше никогда не наказывали, но и я более не делилась своими мыслями и мечтами с кем бы то ни было. Не знаю, возможно, расскажи мне мать спокойно обо всем тогда, сразу, у нас сложились бы более доверительные отношения, но объяснения ее странной реакции я получила значительно позже от отца.
– Лола, присядь, пожалуйста. Ты уже достаточно взрослая и должна знать кое-что важное из нашей с матерью прошлой жизни. Хотя она и считает, что тебе говорить об этом рано, но я не согласен.
– Да, папа, я внимательно слушаю.
– Я вижу с каким жи