На одной маленькой ветеринарной станции

Леди Дракнесс.

Книга о живых людях. О людях работающих "на земле". С их характерами и соответственно оборотами речи, носящими иногда не самый интеллигентный характер. В их работе и так хватает нервного напряжения. Ибо их пациенты зачастую пушисты, диковаты, зубасты и когтисты. А их владельцы, как правило, имеют свои представления о том, что должен и что не должен делать врач с их живностью. Так что все ситуации имели место быть в действительности. Хотя несомненно, в их характер внесены некоторые художественные изменения. Ведь книга не документальна. Ну и немного мистики в ней тоже присутствует. А как же без нее?Содержит нецензурную брань.

Елена Атабекова

На одной маленькой ветеринарной станции

Пролог

…А в это самое время на одной ма-а-аленькой ветеринарной станции, затерянной где-то в глубинах (бог его знает какой) Вселенной, в Метагалактике, в скоплении галактик – сверхскоплении Девы, на окраине галактики Млечный Путь, в рукаве Ориона, в группе Солнечная система, на планете Земля, в России, на окраине СПб происходили следующие события…

День летнего солнцестояния

Как всегда, проведя лишнее время, валяясь в постели, в тщетной борьбе со сном и будильником, а затем опрометью восстав с нее, на ходу впрыгивая в одежду со скоростью, не снившейся и спецуре, поднятой по тревоге, наскоро умывшись и второпях выхватив из холодильника что-то съестное, запихнув это что-то, похожее на бутерброд, себе в рот, Абело пулей выскочила из дома. Почти скатившись по лестнице, с ноги распахнув дверь подъезда, она наконец позволила себе чуть снизить скорость. В конце концов, надо же было из хомяка, с раздутыми от спрессованного за ними бутера щеками, превратиться в жвачное животное и заняться его пережевыванием, не рискуя при этом подавиться от развитой при передвижении по дому скорости. Дожевав на ходу бутерброд, лаборант наконец-то достаточно проснулась, чтобы оглядеться по сторонам. Питерское летнее небо все так же радовало пятьюдесятью оттенками серого. А холодный северный ветер пронзительно завывал где-то в верхушках деревьев, срывая с них зеленую листву и ломая ветки. Оглянувшись по сторонам и на секунду задумавшись, она гордо расстегнула черную кожаную куртку – лето все же. На улицах тем временем было уже было довольно многолюдно: спешили на работу люди, сновали туда-сюда машины; выгружали на остановках торопящихся по делам людей автобусы. Горели разноцветными огнями светофоры. Из ближайшей пекарни доносился сногсшибательный аромат ванили.

Остановившись на одном из перекрестков и подождав, пока загорится зеленый, Абело ступила на проезжую часть и тут же резко отпрыгнула назад. Честное слово, она не знала за собой такой прыгучести до этого момента да и такой быстроты реакции не ожидала от самой себя (всегда считала себя немножко тормозом), но тут из глубины сознания словно вырвалась совсем другая сила, и тело действовало автоматически, не согласовывая свои действия с мозгом. Пространство словно отгородилось от происходящего стеной, и внутри этого кармана лаборант успела отпрыгнуть с дороги, а затем слои реальности синхронизировались, и мимо нее на огромной скорости промчался белоснежный мерс с включенным в салоне светом. А затем сзади она услышала голоса возмущенных происходящим людей:

– Гад какой…

– Ты смотри…

– На красный… На человека…

До нее же лишь спустя несколько минут дошло увиденное и услышанное: стоящий на красный мерс, резкий его рывок с места, как только она показалась на переходе, миллиметры, отделившие ее от него… включенный в салоне машины свет. Жаль, водителя Абело не разглядела. Лаборант вздохнула с облегчением и недоумением одновременно: «Судя по всему, день обещает быть не томным…». И ее прогнозы таки оправдались. У забора станции Абело встретила средних лет женщину с тойтерьером в одной руке и с мочой в баночке в другой:

– Я хочу, что бы вы приняли у меня мочу-у-у… – замогильным голосом возвестила она.

Задумчиво посмотрев на женщину, на собаку, на баночку, лаборант предложила ей альтернативный вариант: дождаться открытия станции, подойти к окошку и оформить анализ на