Нуониэль. Часть вторая
Алексей Николаевич Мутовкин
Нуониэль вспомнил своё имя и свою силу. Теперь ему не по пути с Ломпатри: чёрное сказочное существо на вершине Скола – вот кого нуониэль искал уже много лет. Только вот скиталец-проводник у нуониэля и рыцаря один на двоих. И если нуониэль без Ломпатри справится со всеми трудностями, то вот рыцарь без нуониэля пропадёт. Потому что, куда бы он не отправился, в конце его будет ждать Великий Господин.
Глава 14 «Тимбер Линггер»
Почти все великие сказания о драконах, колдунах и рыцарях начинаются в питейном доме. Обычно заведение окутано полумраком, редеющим лишь над столами, где коптят засиженные мухами жировые горелки. Толстый половой – владелец заведения, грустит за высоким прилавком, лениво отгоняя муху, назойливо жужжащую перед носом. Редкие посетители разных мастей сидят за самыми уютными столиками. Жёлтый огонь горелок выхватывает из полумрака морщинистые и щетинистые лица. Из окна, затянутого бычьим или козьим пузырём еле пробивается дневной свет; в его тусклых лучах пляшут пылинки. Почему барды и рассказчики начинают свои истории о великих приключениях в таких скучных местах? Что может быть унылее вонючего кабака в светлый погожий день? Разве что такой же тухлый кабак в день ненастный. Но барды никогда не отступали от своих традиций и в будущем сдавать свои позиции не намерены – великие саги о подвигах и свершениях будут и впредь зачинаться в этих, по мнению бардов, интереснейших местах. Так что же такого захватывающего в питейных домах, которые в Вирфалии называют раскатистым словом «кружало»? Чтобы это понять, достаточно повнимательнее присмотреться к тем сказочникам и бардам, которые любят драконов, волшебство и прочих невероятных единорогов. Обычно это добрые и милые люди, которые сами в жизни и мухи не обидят. Им в радость мечтать о далёких землях, прекрасных принцессах и рыцарях в сияющих доспехах. Такие барды с нежными руками, тонкими пальцами, заточенными под перебирание струн музыкальных инструментов, никогда не странствовали дальше своих родных провинций. Эти добрые и воспитанные люди в жизни не видели диких зверей, хладнокровных бандитов, коварных злодеев и затхлых пещер. Единственное место в их спокойном и безопасном мире, где можно ощутить тревогу, почувствовать вкус иной жизни – питейный дом. Это та самая пещера, где живут чуждые правильным и воспитанным бардам существа. Где можно наткнуться на грязные сапоги, топтавшие земли далеко за пределами родной провинции. Где от табачного дыма режет глаза, от хмеля туманит взор, а от бранных слов простого люда, на душе становится так тоскливо. Это место, где бард, с его тонкими пальцами, сделанными для того, чтобы ласкать лютни, чувствует себя одиноким. Именно это одиночество и рождает то романтическое отношение к кружалам.
Историю рыцаря Ломпатри тоже следовало бы начать именно с такого кружала в вирфалийской провинции Крестовь. Сама провинция – место не менее интересное, чем Дербены. Если Дербены – самая северная провинция всего Троецарствия, то Крестовь – тоже самая северная провинция, уступающая только Дербенам. Другими словами, Крестовь – мертвецки-скучное захолустье. Но самое интересное здесь то, что местные жители считают свою соседку – самую-самую северную провинцию – малолюдным, диким и унылым местом. В то время как всё остальное Троецарствие считает именно провинцию Крестовь таким вот захолустьем, которыми местные жители мнят Дербены. Звучит запутанно, но при путешествии в Крестовь эти вещи стоит знать назубок. Ведь каждый раз в бытовых спорах с иноземцами, жители провинции Крестовь напоминают, что они – не край света, а что есть ещё и Дербены – и вот там-то и живёт настоящая «деревня»; ну а от их границы до стольного града Идрэна всего три с половиной дня пути. Но, как назло, иноземцы для подобных разговоров, в большинстве своём, попадаются такие, которые никогда не слышали о Дербенах и в ответ лишь снисходительно улыбаются недалёким деревенским простакам. Местные, конечно, догадываются, что эти улыбки смахивают на насмешки, но открыто об этом не говорят. Зачем обижать тех редких иноземцев-путешес