2067: Браки заключаются в Петербурге
Александр Тюрин
Красоты и опасности высокотехнологичного будущего, а также незабываемость прошлого в таком городе как Питер. Провинциалка и космофлотец совместно борются с внеземной заразой, к распространению которой приложила руку вполне земная корпорация. Попутно с биохакингом развиваются и романтические отношения.
Александр Тюрин
2067: Браки заключаются в Петербурге
1. Кто в гости
«Не изменяя веселой традиции дождиком встретил меня Ленинград…»
Впрочем, дождик длился недолго и был грибным. Порадовав публику легкими струйками, включились стратосферные делатели погоды и, распылив нанокристаллы, связавшие водяной пар, открыли дорогу яркому солнечному свету, залившему Арктический вокзал Петербурга. Именно на этот вокзал, по форме напоминающему торосистую льдину, и прибыла Настя Кораблева. Поезд привез её, предвкушающую отпуск, по скайвею, который, казалось, и сам шагал на своих стометровых диамантоидных опорах по зеленому ковру тундры и тайги. Да и не привез, а примчал со скоростью самолета, 10 часов на 6000 километров пути. В дороге под ней паслись стада возрожденных мамонтов, выглядевшие россыпями одуванчиков, и сверкали бутоны арктических городов. Над ней светились солетты, посылая энергию тундровой растительности, являющейся теперь кормом для возрожденной и весьма прожорливой мегафауны. Позади остались не только тысячи километров, но и пять лет работы – после окончания сестринских курсов имени великой княгини Елизаветы Федоровны – парамедиком на китовой ферме в Чукотском море, затем медсестрой на подводной добывающей платформе в море Восточно-Сибирском. Там нередко вспоминалась другая песенка. «Над нами километры воды, и над нами бьют хвостами киты…»
Сквозь стены Арктического вокзала была видна набережная. К югу – стоянка яхт, от тримаранов с роторными парусами до плавучих пузырей из графена. За ними гроздья золотистых геодезиков – жилой квартал. А к северу длинный пляж с полосами белого и черного песка. Старички угнездились в «раковинках», защищающих их от ветра, закаленная детвора играет с крылатым мячом – солнце всё же зашло за тучку и стало по-питерски зябко. Роботы-жуки деловито собирают мусор. Другие аппараты – напоминающие фламинго – разносят прохладительные и горячие напитки: жидкость льется из «клюва», а стаканчики появляются из-под «крыла». За пляжем ряд смешных лавчонок в мультяшом стиле, роботизированные будочки для продажи всякой снеди – то избушка яги, потчующая пирогами, то здоровенная печка, выдающая горшки со старорежимной кашей, которая зовет на труд и на подвиг. Далее к востоку – ступенчатые дома, жилые этажи чередуются с этажами-садами…
После того, как Настя поднялась на парковку, к ней сразу подкатил колобок – круглая одноместная машинка – и раскрылся, приглашая. Когда пассажирка оказалась внутри, роботех-водитель поинтересовался:
– Куда желаете?
– Пока никуда, – легкомысленно отозвалась Настя.
– Всё понял, маршрут стохастический; я музычку включу, если не возражаете.
Колобок покатился по трассе, переброшенной на высоте ста метров через Васильевский остров. В транспортном потоке также преобладали сферокары. Милые кругляши разного диаметра, с корпусом изменяемой прозрачности, который одновременно являлся и колесом. Мест для пассажиров – от одного до пяти. Сидения – на гироскопической гондоле. Понятно, что колобки – без ретро-двигателя внутреннего сгорания, энергия передается из-под дорожного покрытия. А удивило ее то, что они могли закатываться прямо в дома, на нужный этаж, по желобам, отходящим от главной трассы.
На борта-экраны пошла информация о достопримечательностях и выдающихся людях города на Неве – в режиме «дополненной реальности».
Тут стоял Петр и мечтал, там сидел Мендеелев и думал. И про современных тоже. Вот за тем окном (стрелочка показывает, роботех рассказывает) живет старик-ученый, придумавший эффективную и безопасную беспроводную передачу энергии, благодаря которой мы весело катаемся, не загрязняя воздух никакими выхлопами. А вон там отважный полярник, который в одних трусах дошел до Северного полюса, испытав заодно гликопротеинов