Семь отмычек Всевластия

Антон Краснов

Семь отмычек Всевластия #1

Трое школьных друзей прекрасно проводят время на даче самого крутого из них – Коляна Ковалева. Конец мая, теплынь, травка зеленеет, водочка потеет – благодать, словом. И вдруг на тебе: снег повалил. На дачу явились какие-то мужики странного вида, а на дворе у новенького джипа… козел ростом с лошадь бампер обгладывает. Это с затерянной в дальних галактиках Аль Дионны компания бывших земных богов прилетела: Один, или Вотан, Эллер, сын Тора, Альдаир, сын Зевса, дочь Локи, еще двое да козел Тангриснир в придачу. Поставили они себе цель вновь богами на Земле стать. А трое друзей должны им в этом помочь.

Антон КРАСНОВ

СЕМЬ ОТМЫЧЕК ВСЕВЛАСТИЯ

ПРОЛОГ

в котором сказано о том, чего не может быть, потому что не может быть никогда

1

Египет, июль 2004 года

– Туз! У меня двадцать одно, я выиграл. С вас тридцать пять евро, господа археологи. Позвольте получить.

– Дьявол! – тоскливо сказал длинный кадыкастый тип, похожий на рано осиротевшего печального аиста. – Как тебе сегодня карта идет, Фабьен. Просто черт знает как идет!

– Да уж, – поддержал его коллега, – Фабьен сегодня в ударе. Впрочем, не везет в картах, повезет в любви.

– Ему? С тобой, что ли? – буркнул Фабьен, кивнув на длинного археолога и загребая деньги.

Несмотря на удачу, Фабьен вовсе не выглядел осчастливленным. Выигравшая персона представляла собой массивного мужчину лет тридцати, который, однако же, успел обзавестись лысиной и приличным брюшком, в эквиваленте женской беременности тянувшим этак на восьмой месяц. Впрочем, Фабьен нисколько не смущался этим, напротив, упомянутое брюшко было его главной ударной силой. Вот и сейчас он толкнул им похожего на аиста археолога так, что тот отскочил, спружинив мощно, как от батута.

«Аист» покачнулся и еле устоял на ногах, размахивая руками и оскверняя душный египетский воздух деликатной французской бранью. Фабьен принужденно рассмеялся, обнажая белые, тесно посаженные зубы (два передних были посажены набекрень, наехав один на другой).

– С кем тут в любви повезет? Торчим в этих песках третий месяц. Если честно: я уже согласен на потную египтянку. Хоть и терпеть не могу арабов, – пробурчал он.

– Конечно, – поддакнул ему археолог, который носил пышное мушкетерское имя Луи-Арман д'Орбиньи. – Правда, тебе, Фабьен, придется поднатужиться, чтобы одолеть жаркую египтянку. Ты ж привык к холодненькому, – он хитро подмигнул, – ведь правда, что твоей последней любовницей была какая-то русская, когда ты ездил на конгресс археологов в Москву? И что тебя туда послали?.. Лучше б уж меня.

Фабьен засопел.

– Нет, ты отвечай, Фабьен, – настаивал Луи-Арман.

– А скажи, – поддержал сплетника печальный «аист» и даже пощелкал «клювом» – длинной нижней челюстью, выпяченной так, как будто он всю жизнь тренировался над правильным произношением английского «th» (при котором язык с силой упирается в нижний ряд зубов), – в самом ли деле в Москве жуткий холод и пьют водку…

– Медведи в шапках-ушанках и валенках ходят по Красной площади и распевают «Калинку-малинку», – скептическим тоном продолжил Фабьен. – Глупости какие! Вы это еще Пелисье скажите, он вам устроит! Ты лучше тасуй колоду, Робер, – кивнул он длинному археологу, – твой черед банковать. Может, отыграешься.

Но у Робера-аиста был такой обреченный вид, что и завзятому оптимисту стало бы ясно, что отыграться ему не удастся. И не важно, какие причины будут стоять у истоков этой предугадываемой неудачи.

Впрочем, не повезло не одному Роберу. В тот момент, когда уклончивый Фабьен ловко сбивал своих товарищей с темы, которая едва ли импонировала ему, появился глава археологической партии, сам Жан-Люк Пелисье – весьма громоздкая персона, впрочем перемещавшаяся в пространстве с удивительной легкостью и бесшумностью. Два последних качества и послужили тому, что Пелисье возник за спинами своих сотрудников именно тогда, когда Фабьен призывал метать банк. Некоторое время он рассматривал своих подчиненных, вверивших себя коварному демону азарта. На породистом лице мало-помалу оформлялось мстительное выражение, уголки губ раздвигал