1

5 октября 1981 года МОГИФК – Московский областной государственный институт физической культуры в посёлке Малаховка проснулся рано. Со дня на день ждали возвращения студентов и преподавателей из колхоза, а плановый ремонт завершён был не везде. Влево от самого входа на территорию института и до четырёхэтажного здания общежития растянулась на пятьсот метров глубокая канава. Рабочие перекладывали электропроводку для плит в столовой. Старшая повариха Екатерина Егоровна, пока кухня обесточена, с семи утра принялась за учёт инвентаря. Любая нехватка вилок или ножей обернётся проблемой в часы пик, когда за два часа обеда нужно накормить порядка пятисот человек. Когда даже при полном комплекте столовых приборов не хватает потому, что машины не успевают их мыть. Когда… Впрочем, первых двух «когда» хватало и для вечного недовольства студентов, и для замечаний от проректора по хозчасти Блинова.

Пересчитав дважды, повариха выдохнула: посуды было в достатке. Битую за прошлый год списали ещё в июне. Тогда же пополнили резервы. Так что всё стояло ровными рядами, лежало в ящиках горой, бездействуя и навевая тоску. Поправив ряды стаканов в шкафах, женщина решила их уже не пересчитывать. Надоела ей эта никому не нужная возня. Кто бы тут вздумал стаканы воровать? Студенты у них хорошие. Если и возьмут какую тарелку в комнату, то сначала спросят, а на следующий же день принесут. Нет, бывает, конечно, что и потеряют или разобьют, не без этого. Но вообще-то Екатерина Егоровна ребятишкам спуску не даёт. Ох, не даёт. За то побаиваются её некоторые, это факт. Но оттого и порядок всегда и в столовой, и на кухне.

Тыкаясь толстыми бёдрами о мармиты и столы, женщина пошла за термосом с чаем. На кухне она была одна. Помощницы Люба и Марина уехали в колхоз ещё в сентябре. С той поры еду в столовой старшая повариха готовила только для совсем немногих коллег, освобождённых от сельхозработ, да и то лишь в обед. Потом шла домой, спала, ела, полнела, скучала по коллективу. «При молодёжи крутишься целый день, как белка в колесе, зато часов не замечаешь. Дома упадёшь замертво, ноги вытянешь, они гудят, жилы на них рвёт до слёз, а ты лежишь и думаешь про скорую пенсию. И зудишь на усталость, и ругаешь непонятно кого за то, что работы немерено. Но прошёл месяц без дела, и тебе во сто раз хуже. Мало того, что словом за день перекинуться не с кем, так ещё время тянется, как прилипшая к обуви смола. Стрелку на часах как намагнитили, никак не переползает с часу на час, – вздыхала Екатерина Егоровна, присматривая за рабочими, шмыгавшими, по её мнению, слишком часто между полками с консервами. Закрыв тетрадку с отчётами по инвентаризации, повариха закончила с чаем и пошла посмотреть, что делается в холле общежития. Там до дурноты пахло краской и повсюду лежали в беспорядке инструменты маляров.

Работы шли не только в общежитии. На огромной территории в пятнадцать гектаров, прилегающей к институту, как в лесу среди деревьев стояли, помимо общежития, дом в два этажа, окрашенный в зелёный цвет. В нём проживали ректор института и несколько преподавателей. Рядом, очерченные коридорами деревьев, улыбались деревянной кладкой, одинаковые как близнецы, кафедры Лыжного спорта и Легкой атлетики. Чуть поодаль можно было увидеть сквозь голые ветви берёз и осин одноэтажный дом с редкими окнами, где разместилась кафедра Зимних видов спорта. Рядом с ней были с одной стороны стадион, с другой двухэтажное строение кафедры Гимнастики и акробатики. Тут же были прачечная, самое старое здание из построек начала века, отдельно стояла котельная. С тех пор как в посёлок провели центральное отопление, она служила складом. Баню при ней забросили ещё раньше, и она давно уже прогнила и завалилась наружным углом. И уж совсем в глубине территории, там, там за елями, за домиками, за стадионом, спрятался Главный корпус, серый, бетонный, пятиэтажный, типичной советской планировки – парадное крыльцо, стеклянные двери, большие витрины холла, последовательные ряды окон классных комнат.

Комплекс МОГИФКа утопал в лиственных и хвойных деревьях. Живые коридоры дорожек на английский лад напоминали дво