Кому помешал Сэмпсон Уорренби?
Джорджетт Хейер
Золотой век английского детективаИнспектор Хемингуэй #4
Убийство провинциального юриста Сэмпсона Уорренби никого не опечалило, скорее прямо наоборот. Но преступление есть преступление, и убийца должен понести заслуженную кару.
Однако на сей раз у инспектора Хемингуэя особенно много подозреваемых: ведь Уорренби успел насолить абсолютно всем, кто хорошо его знал, – от собственной племянницы и ее возлюбленного до местного сквайра, от соседа писателя до отставного майора, разводящего пекинесов.
Джорджетт Хейер
Кому помешал Сэмпсон Уорренби?
Georgette Heyer
DETECTION UNLIMITED
© Georgette Heyer Rougier, 1953
© Перевод. А. Кабалкин, 2016
© Издание на русском языке AST Publishers, 2019
Глава 1
Мистер Тэддиас Драйбек, сойдя с аккуратной гравийной дорожки, проложенной от его дома к дороге, обнаружил, что дальнейшее движение затруднено и даже невозможно ввиду внезапной атаки свирепой своры пекинесов, принявшихся с астматическим хрипением прыгать у его ног. Преодолев побуждение смахнуть их на обочину теннисной ракеткой, он загородил ею свои ноги, поскольку одна из шавок миссис Миджхолм слыла кусачей.
– Кыш! – раздраженно зашипел Драйбек. – Пошли прочь!
Пекинесы, доведенные до исступления такой пренебрежительностью, усилили натиск, одна собачонка даже покусилась на ракетку Драйбека.
– Пеки, Пеки! – раздался воркующий любящий голосок. – Фу, негодницы! Живо назад, к мамочке! Они просто шалят, мистер Драйбек.
Три пекинеса, сочтя ситуацию исчерпанной, утратили интерес к Драйбеку, однако четвертый, решительно преградив ему дорогу, тявкал и рычал на него до тех пор, пока не очутился на руках у хозяйки, ограничившейся шутливым шлепком и заявившей:
– Разве не прелесть? Это старшенькая, мое сокровище! Ну-ка, попроси прощения у бедного мистера Драйбека.
Опасаясь, что снова станет объектом травли, Драйбек отшатнулся.
– Вы ее обидели! – заявила миссис Миджхолм, целуя собачку в голову. – Видишь, Урсула, он отказывается пожать тебе лапку. Не обращай внимания.
В вытаращенных глазенках Урсулы читалось скорее омерзение, чем обида, однако Драйбек оставил это наблюдение при себе и объяснил:
– Боюсь, я не любитель собак.
– Уверена, вы их любите! – возразила миссис Миджхолм, не желавшая судить о ближнем дурно. Глаза навыкате, слегка похожие на глаза ее любимиц, оглядели соседа с одобрением.
– Полагаю, вы собрались к Хасуэллам, – проницательно промолвила она. – Вы, наверное, заядлый теннисист?
Драйбек отверг это предположение, хотя был с ним согласен. В молодости он посвящал теннисным состязаниям все летние каникулы и нередко побеждал, о чем свидетельствовала выставка кубков на каминной полке у него в столовой. Стиль игры был старомоден, как и он сам, но молодежь, считавшая его музейным экспонатом, на корте порой обламывала об него зубы. Драйбек был адвокатом, последним выжившим членом фирмы, давно обосновавшейся в соседнем Беллингэме. Старый холостяк, он служил воплощением собранности и отвергал современный прогресс почти во всех его проявлениях, чем и объяснялось неуклонное сокращение его клиентуры. Старейшины местности, где Драйбек прожил всю жизнь, еще хранили ему верность, более же молодые предпочитали методы его ненавистного соперника Сэмпсона Уорренби, выскочки, проработавшего в округе жалких полтора десятка лет. Быстро развившееся дело Сэмпсона Уорренби, начинавшееся как пустячная заноза в пятке у Драйбека, стремительно приобрело угрожающие масштабы, а с того злосчастного дня вскоре после окончания войны, когда дурной вкус повлиял на его решение переселиться из Беллингэма в доселе изысканный Торнден, разгневанный Драйбек окончательно лишился возможности игнорировать его существование. Приобретенный Уорренби дом располагался в проулке, выходившем на главную беллингэмскую дорогу чуть ли не напротив маленького наследственного гнездышка Драйбека.
– Увы, мои теннисные деньки уже позади, – посетовала миссис Миджхолм. – Зато вы встретите там моего Лайона.
Это предупреждение не вызвало у Драйбека тревоги. Майор Миджхолм, нареченный Лайоном родителями-оптимистами, мечтавшими вырасти
ЛитРес