Василика Даль: Возрождение
Василина Жидких
Василина Толмачевская, студентка Питерского университета, ведёт обычный образ жизни. И только избранные знают, что ночью Вася выполняет обязанности хранителя, оберегая город от мерзких тварей и нечисти из Другого мира. В день, когда она получает записку «Корсак в городе», меняются жизни ее и близких ей друзей, принимая неожиданный и опасный оборот. Убегая из города и одновременно пытаясь найти артефакт, компания друзей отправляется в Помпеи, где предстоит победить коварного и опасного врага, проверив их дружбу на прочность и попутно разгадывая загадки, которые раз за разом загадывает жизнь.Содержит нецензурную брань.
Пролог
Остров Мун, Мортем, 13-ый день 11-го месяца.
Я спустился в темницу, глупо надеясь, что смогу спасти Зои от участи, которой удостоил её мой отец.
В очередной раз я перебираю в голове слова, которые должны что-то изменить, но смогут ли они, что-то поменять? Чушь! Мои слова, ровным счётом, ничего не стоят.
Слова могли бы помочь Зои, если бы их смысл дошёл до отца, который неприкрыто игнорировал меня, пока я, буквально валяясь подле его ног, молил сохранить ей жизнь.
Однако, отец был неумолим и решения своего менять не стал.
Истинный хладнокровный король.
Прислужливо склонив передо мной голову, сторож молча открыл для меня дверь. Я вежливо кивнул ему в ответ и спешно спустился в темницы. Идя по слабо освещённому, редкими факелами на стенах коридору, я заметил, что мои шаги, эхом разносящиеся по пустому коридору, привлекали внимание тех, кто заточён в темницах. Заключённым мои шаги казались незнакомыми и наверное сильно выделялись из тех, что они уже успели запомнить за проведённое здесь время, и эта неизвестность привлекала. Они смотрели на меня выпучив глаза и тихо перешёптывались с друг другом. Заключённые не выкрикивали проклятия, не обвиняли меня во всех грехах. Нет, они просто наблюдали.
В конце коридора я остановился, и заключённые потеряв ко мне интерес, отошли от дверей, возвращаясь к своим делам.
В камере за дверью куда я не решался войти, раздался сильный кашель, вырывающийся из маленького тела вместе с жизнью.
Боже, да что я за слабак? Почему я не нашёл другого способа убедить отца? Почему я не могу ничего сделать для неё?
Почему?
Открыв темницу своим ключом, я медленно толкнул дверь, и та со скрипом сдвинулась с места, привлекая внимание Зои.
Я невольно вздрогнул, когда увидел полумёртвое тело, прикованное к холодной стене. Первое, что пронеслось у меня в голове при виде такой картины, было ужасно, но к моему великому сожалению, было правдой.
Зои обречена.
– Здравствуй, – прохрипела она, силясь поднять свою маленькую голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
Нет, я не буду смотреть ей в глаза. Мне морально слишком тяжело, а Зои тяжело физически держать голову ровно.
– Здравствуй, Зои, – сказал я, как можно теплее, будто мой тон мог как-то облегчить её страдания или согреть содрогающееся тело от промозглого холода в этом мерзком месте.
– Я думала, ты не придёшь. Думала, не сможешь. – Она говорила с длинными паузами, хрипя на каждом звуке. – Лучше бы ты не приходил. Я не хочу, чтобы ты запомнил меня такой. Пожалуйста не смотри на меня так, – я пытаюсь улыбнуться, но чувствую, как на глазах собираются слёзы. – Милый, ты знаешь, что это наш последний разговор, поэтому выслушай, – я киваю и медленно подступаю к ней ближе. – Забудь меня такой, как видишь сейчас. Милый, прошу, помни меня той, каковой встретил, той, которая смогла согреть твою душу…
Она не смогла договорить, кашель разрывал её глотку на части, и я буквально сам чувствовал, как он дерёт её своими когтями изнутри. Я чувствовал боль Зои, которой она не хотела делиться.
Не выдержав, я приблизился к ней, и дрожащей рукой убрал с поникшего лица золотые пряди волос, высвобождая её прелестные голубые глаза из плена.
Её глаза источали уверенность – что бы ни произошло, она не потеряет веру в себя. И гордость горела ярким пламенем глубоко в душе. Зои отправят на эшафот и я уверен, что она взойдёт на него с гордо поднятой головой. Она всех, кто пришёл на казнь ради забавы, заставит с