РаЗтройство
Даниил Мунин
В детстве ребёнок попал в пятилитровую банку. Время шло. Ребёнок рос. Банка не менялась. Стекло угрожающе надвигалось. Воздуха не хватало. Маленькому человеку уготована судьба овоща? Залили в банку спирт, чтобы не протух. Спирт оказался так себе формалином. Человек стал быстро портиться. Он ещё жив. За жизнь надо бороться. Через горло банки не пролезть – голова большая. Остаётся одно – разбить стеклянную стену. Сам ли он её разобьёт, или кто поможет? В любом случае он сильно порежется об осколки. Но разве смерть в банке лучше, чем жизнь с ранами? Жизнь прекрасна! Содержит нецензурную брань.
Глава начальная. Вместо вступления:
Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус:
Привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.
Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге;
Народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!
(От Матфея 21:6-9)
***
Хотите, чтобы я вас любил?
Может, помочь переехать?
Может, сменим тему разговора?
Может, стоит скользким быть?
Может, подсказать то, что знаете давно?
Чудное личико, и так всё фривольно и мило,
Ах, прямо румянец-солнышко взошло,
Пяточку не поцеловать ли?
Ах,
Ути-пути-тю!
И всё такое прочее?
Хотите, чтобы вам доставлял задора чутка?
Может, мне и приземистым быть?
Понятные мысли хватаю,
Я много знаю,
Многое видел,
Всё искал.
Бога, народы, санки проклинал.
Всё во мне до горла,
А затем тело –
Так мы и живём.
Две головы.
И одна с вялым носом ниже живота,
А другая – как у всех – хлопает глазами сверху.
Будто есть в этом во всём смысловыделение?!
Ну о чём мы с вами говорим?
Ну хватит врать!
Ну давайте посмотрим остро и больно!
Мы же все – ничтожества,
Почти что божества!
А я трясусь.
Вот так трясусь ногами и руками
Вам на урочный пир.
Мы же будем вечно так,
По кругу,
И снова, и вновь,
Новый виток.
Меньше стало?? Тю-ю.
Да ничего подобного. Куда?
Новый виток только раскручивается.
А может, это ген??
Может, в центре завиток, и вновь?
Ну что же не так-то с мостами?
Почему они всё длиннее и дороже?
Мосты совмещают теперь далёкие берега.
Хорошо одному лишь пастуху,
А овцы всё равно плюют на ваш мост.
И бросаются в пропасть,
C утёса бросаются!
Думаете,
Я тут так легко говорю?
Просто вязь?
Может быть немного сальностей?
Получайте!
Много,
С головой вам!
Жил я один там в сарае сыром,
Сном не был усмирён,
Только боль слышал…
Слышал боль со всех сторон,
Больно было даже металлу!
А вы говорите!
Что там люди?
Люди плачут.
А ведь я скорбь во всём вижу,
Она внутри и рвёт.
Ну вот понимаете?
Рвёт с треском.
Так, что аж под корой сердечной осадок углекислый.
И это ведь болотно, и всё пропахло.
Руки гниют не от времени,
Но от нас.
Зловоние так даже и до Свыше добралось.
Носом уже не учуять,
Мощь!
То-то вы на пир порывами!!
И так, чок – чок – чок.
А ведь надо же думать,
Что это приличия!
Что мы можем и в одежде,
Можно даже через одежду!
Все же знают всё уже,
Столько лет,
Столько поколений.
Всё промочено потом памяти!
Ну и дышите этим…
А я в своё болото соскользну.
.
Там ведь мо-и-и-и-и-и выделения.
.
Больно тут,
Там ещё больнее.
Туда убегу,
Чтобы вас не знать –
В одеждах.
Глава 1. Друзья и ЧЧ
Все люди больны.
Непоправимо больны.
И болеют они друг из-за друга.
И ничего с этим не поделать без Тебя.
Человек,
Может, только я болею?
(Не цитата. Мысль, возникшая однажды.)
Два друга возвращались домой из бара узкими тропами большого города. Хмель уже успел улетучиться, поскольку на улице стояла морозная погода. Ветер щипал лица, и пальцы даже в карманах продолжали гореть от холодного воздуха. Дышала здоровая, белая зима. Быстро шагая плечом к плечу, друзья оживленно обсуждали начатый еще в пивном заведении разговор. Ветер на секунду сорвал слова, из-за чего один из друзей был вынужден, срывая связки, почти прокричать: «А? Что говоришь?». Ему непременно надо было слышать каждое слово, поскольку тема разговора