Красный дом

Марк Хэддон

Интеллектуальный бестселлер

Две семьи. Семь дней. Один дом.

Анжела и ее брат Ричард почти 20 лет избегали друг друга. Теперь, после смерти матери, они везут свои семьи на отдых в ненадолго снятый дом на границе с Уэльсом. Четверо взрослых и четверо детей. Посиделки у костра, совместные ужины, карточные игры. Но за этим мирным фасадом начинают появляться призраки прошлого. Родители, любовники, друзья, враги – все оказываются вовсе не теми, кем казались.

Марку Хэддону вновь удалось написать смешной, проницательный и полный жизни роман.

Марк Хэддон

Красный дом

Mark Haddon

THE RED HOUSE

© Сафронова А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Посвящается Клэр с благодарностью Мэри Гаун-Кейн

Пятница

Градирни и поля орошения. Финсток, Чарлбери, Аскотт-андер-Уайчвуд. Поезд рассекает поля на скорости семьдесят миль в час. Две серые линии следуют изгибам реки, металл блестит на солнце. Даже сейчас в этом есть что-то от эпохи паровых машин. Хогвартс и Эдлстроп[1 - Одноименное стихотворение английского поэта Эдварда Томаса о путешествии поездом в английский городок Эдлстроп. – Здесь и далее прим. перев.]; ночная почта пересекает границу; с гор скачут индейцы; из товарного вагона доносится сельский блюз. Начинаешь верить в таинственные места, через которые по временно?й спирали можно вернуться в мир портье в униформе, двоюродных тетушек и летнего отдыха у озер.

Прислонившись к холодному стеклу, Анжела зачарованно наблюдала, как линии электропередачи то прогибались, то вновь взмывали к опорам. За окном проплывали похожие на серебристые матрасы теплицы и неразборчивые извивы граффити на кирпичных стенах.

Шесть недель назад она похоронила мать. Бородач в пиджаке с лоснящимися локтями играл на волынке «Мальчик Дэнни»[2 - Баллада, написанная в 1910 году английским юристом Фредериком Везерли. Ее нередко играют на похоронах.]. Всеобщее смятение, повязка на руке священника, женщина, бегущая между могилами за улетевшей шляпкой, ничейный пес… Анжеле казалось, что мать уже давным-давно покинула этот мир, еженедельно возвращаясь в тело лишь для успокоения навещавшей ее дочери. Вареная баранина, радио «Классика», бежевый пластиковый стульчак – смерть, наверное, стала для нее избавлением. Когда первая порция земли упала на гроб, у Анжелы перехватило дыхание от внезапной мысли, что мать была для нее чем-то наподобие… краеугольного камня? Дамбы?

Через неделю после похорон Доминик в кухне мыл зеленую вазу бутылочным ершиком. В окне виднелась кучка рыхлого снега у гаражной стены и трепещущая на ветру ротационная бельевая веревка. Вошла Анжела с телефоном. Вид у нее был такой, будто на столике прихожей она обнаружила не телефон, а нечто непонятное.

– Звонил Ричард.

Доминик перевернул вазу кверху дном и поставил на металлическую сушилку.

– И что он хочет?

– Приглашает провести с ним отпуск.

– Это точно твой брат, а не какой-нибудь другой Ричард? – вытирая руки полотенцем, усомнился Доминик.

– Точно.

Доминик не знал, что и сказать. Последние пятнадцать лет Анжела и Ричард виделись от силы раз в год, и встреча на похоронах прекрасно укладывалась в этот график.

– И в какое же экзотическое место он нас приглашает?

– Он снял дом на границе с Уэльсом. Недалеко от Хэй-он-Уай.

– Чудесные песчаные пляжи Херефордшира… – Доминик сложил полотенце пополам и повесил на батарею.

– Я согласилась.

– Что ж, спасибо, что посоветовалась со мной.

Помолчав, Анжела пристально посмотрела ему в глаза.

– Ричард знает, что мы не можем позволить себе отпуск. Мне это нравится не больше, чем тебе, но выбирать не приходится.

Доминик примирительно поднял руки.

– Ясно. Что ж, Херефордшир так Херефордшир.

«Британское картографическое управление, квадрат 161. Черные горы (И-Миниддоедд-Дуон)». Доминик открыл розовую обложку путеводителя и разложил гармошку карты. Он с детства обожал карты. Крестиком обозначались чудовища, края бумаги темнели и обугливались