А наутро радость

Бетти Смит

Бруклин 1927 года. Анни и Карл так юны и влюблены. Все против их брака: родители, друзья, даже декан факультета, где учится Карл. Брак может сломать жизнь, любовь еще никому не приносила пользы – вот что твердят кругом. Но разве это может быть правдой, когда люди искренне любят друг друга? Когда они молоды, когда у них есть мечты? Анни и Карл полны решимости преодолеть все трудности, лишения, бедность, только чтобы быть вместе. Или же они в силах все это преодолеть именно потому, что они вместе?

Бетти Смит

А наутро радость

Betty Smith

JOY IN THE MORNING

© Фрадкина Е., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

…вечером водворяется плач,

а наутро радость.

    Псалом 29:6

1

Это была старомодная ратуша в продвинутом университетском городке на Среднем Западе. Коридор был длинным и узким. Вдоль стен были расставлены скамьи, и возле каждой стояла медная плевательница.

Был 1927 год, и мало кто жевал табак. Однако ни у кого не было полномочий, чтобы избавиться от плевательниц. Каждое утро уборщик начищал их и наливал в каждую с полдюйма свежей воды – как делали до него уборщики последние пятьдесят лет.

На одной из скамей сидели юноша по имени Карл и девушка по имени Анни. Рядом с девушкой стоял маленький красный чемодан, совсем новенький. Время от времени она с видом собственницы похлопывала по нему. Юноша курил сигареты, зажигая одну от другой, из-за чего казалось, будто он нервничает. Однако это было не так.

Хотя его звали Карл Браун, свою жизнь юноша начал как Карлтон Браун. Отец дал ему имя в честь своего босса. Мистер Браун работал у мистера Карлтона с двенадцати лет. Работа была тяжелой, рабочий день долгим, зарплата низкой, и прибавки к ней были редкостью.

Каждый раз, как мистер Браун просил у босса прибавки, мистер Карлтон обнимал его за плечи и мягко говорил: «Не беспокойся, сынок». Когда он, мистер Карлтон, скончается, вон в том сейфе будет несколько облигаций на имя Уильяма Брауна.

Так что, когда родился малыш, его назвали Карлтоном – дабы босс не забыл про облигации. Когда мальчику было шесть лет, мистер Карлтон умер. Сейф открыли, но там не было никаких облигаций для Уильяма Брауна, «сынка». Разочарованный отец сократил имя мальчика, и получилось «Карл».

Во время войны люди носились по улицам с криками «Долой кайзера!» и перешли с кислой капусты на вареную. Мистер Браун законным путем сменил свою фамилию. Она звучала по-прежнему, но теперь писалась как Brown, а не Braun[1 - Braun – по-немецки, Brown – по-английски. (Здесь и далее примечания переводчика.)]. Хотя мистер Браун и родился в Германии, ему хотелось, чтобы никто не сомневался, на чьей он стороне.

Вот каким образом появилось имя Карл Браун.

С именем девушки, Анни Макгэйри, не было никаких осложнений. Ее назвали Анни в честь ее бабушки со стороны матери (бабушка родилась в Германии). А фамилию Макгэйри она, разумеется, унаследовала от отца, родившегося в Дублине.

Карл был красивым юношей: высокий блондин с мужественной внешностью, из-за которой он казался старше своих двадцати лет. Его одежда была дешевой, но он носил ее с такой небрежной элегантностью, что казалось, будто он дорого одет. Словом, это был привлекательный молодой человек, которого нельзя было не заметить.

Анни было восемнадцать, но она выглядела четырнадцатилетней девочкой, которая одолжила на один день одежду у своей старшей сестры. Маленькая и худенькая, Анни была хорошо сложена. Свои красивые светло-каштановые волосы она укладывала узлом на затылке. У нее была гладкая, чистая кожа, подвижный рот и печальные серые глаза. Никто не обращал особого внимания на эту девушку, пока она не начинала говорить. А уж тогда ее было невозможно не заметить.

Они сидели на скамье, прижавшись друг к другу и держась за руки, и ждали, когда их распишут. Время от времени раздавалось шипение: это Карл бросал недокуренную сигарету в плевательницу. И каждый раз Анни стискивала его руку и спрашивала: «Нервничаешь?» А он каждый раз стискивал ее руку и отвечал: «Нет. А ты?» Она каждый раз говорила: «Н