Есть повесть и печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте

Повествование событий, происшедших во времена, когда в Сибири зимы были студёными, люди с чувством собственного достоинства, а обращение: «Девушка!» —

подразумевало первозданную чистоту.

Лана, воспитанная в рамках добрых этических традиций и строгих правил, обладала особыми качествами: терпимостью и душевной тонкостью. С малых лет девочка природной скромности и застенчивости имела определённый внутренний стержень – некую старомодную структуру порядочности, благодаря которой могла стойко противостоять любой пагубной силе.

Личность высокой нравственной одухотворённости с заложенной в генах интеллигентностью и выразительной индивидуальностью в той или иной ситуации относилась с уважением к кому бы то ни было, и прежде, чем что-то позволить себе, всерьёз обдумывала логические последствия действий и поступков, дабы никому не навредить.

Основу презирающей опасность независимой и решительной натуры составляли лучшие человеческие качества с многообразием мощных побуждений и неистощимым взглядом на жизнь, разумным образом сочетавшиеся с упорством и непоколебимой направленностью к достижению намеченной цели.

В характере проявлялись скорее мужские черты, нежели женские, но при этом были присущи шарм, безупречный утончённый вкус, элегантность и завораживающая таинственность. Лана словно излучала магнетическое сияние глубинной чувственности и трогательной первородной чистоты.

Душа её, тяготея к возвышенному с особой проницательностью, отзывалась на всё небезынтересное и любопытное окружающего мира. Она умела открывать диковинное в обычном. Чувствовала запах земли. Слышала дыхание и язык природы. Получала колоссальное наслаждение, любуясь обширной панорамой непрерывно движущихся небесных преображений. Находила красоту даже там, где её никто не замечал. Не случайно эстетическое восприятие стало жизненной философией девушки. Ей нравилось подолгу пребывать и в уединении, причём, довольно часто мысленно странствуя по восхитительным закоулкам взращённого в собственном воображении мироздания, в котором всегда занимательно и не одиноко.

К семнадцати годам она уже давно была обласкана вниманием молодых людей, так как напоминала бутон, скрывающий прелесть вот-вот раскроющегося цветка, представив свету дивное творение природы. Однако, относясь к себе весьма требовательно, критично и иронично, на комплименты, произносимые в её адрес, патологически стеснительная Лана лишь смущённо улыбалась.

Наполненная неутолимой жаждой постижения нового, дерзновенными планами на будущее, нескончаемой вереницей возникающих вопросов в ранее неизученных ею областях, когда сразу зарождается жгучая потребность непременно отыскать ответы, она, заражая окружающих своей энергетикой, настолько уютно чувствовала себя в благодатном времени юности, что мир взрослых отношений до поры оставался за гранью её увлечённостей.

В то лето школьная тропинка сошла на нет у перекрёстка, насчитывающего несметное количество судьбоносных дорог, предоставляя выпускникам осуществимость самостоятельного выбора, чем дальше заниматься и какому направлению отдать предпочтение.

Лана поставила себе целью продолжить образование в одном из высших технических учебных заведений родного города и, основательно относясь к вступительным экзаменам, посещала установочные лекции, проводимые преподавателями одновременно для всех поступающих по каждому из пяти сдаваемых предметов. Последовательно приблизился к старту и финальный день предэкзаменационных встреч.

Проснувшись довольно рано, но оставаясь в постели, она прислушивалась к красноречивой тишине ночи. Как вдруг, звончатой побудкой царствующее безмолвие разорвала одинокая пташка. А вскоре, один за другим, на предельной высоте взмыли второй, третий, четвёртый глас…

И вот уже непрестанное птичье щебетание, сопровождающееся вознёй на ветвях, облюбованных с вечера пернатыми для ночлега, превратилось в какофонию. Прошёл какой-то секундный период, многоголосье смолкло на короткую паузу, а затем, словно по мановению волшебной палочки невидимого дирижёра, грянуло серебром триумфаль