Сапфик
Кэтрин Фишер
Инкарцерон #2
Узнику Финну удалось вырваться из Инкарцерона, совершеннейшей из тюрем, встретиться со своей нареченной Клодией и предъявить права на трон королевства Хаваарн, ведь он не кто иной, как пропавший много лет назад принц Джайлз. Однако коварная королева Сиа не собирается уступать власть без боя: у нее есть свой кандидат на престол, выдающий себя за принца самозванец, вполне способный бросить Финну вызов. А главное, в глубинах тюрьмы у Финна остались друзья, которым он обещал свою помощь. Единственный оставшийся у Финна и Клодии союзник, сапиент Джаред, кажется, готов предать их ради обещанного королевой исцеления от терзающей его смертельной болезни. А сам Инкарцерон лелеет ту же мечту, что и тысячи его узников: обрести материальное тело и вырваться Наружу, во внешний Мир, абсолютно не задумываясь о том, к каким последствиям это приведет…
Кэтрин Фишер
Сапфик
Catherine Fisher
SAPPHIQUE
© А. И. Ахмерова, перевод, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019
Издательство АЗБУКА®
* * *
Любовь, что движет солнце и светила[1 - Данте А. Божественная комедия. Перевод М. Лозинского.].
Данте Алигьери
Чародейское искусство
1
Сам не свой стал Сапфик после Падения. Повредился разум его.
В пучину отчаяния погрузился он, в недра Тюрьмы.
В Туннелях Безумия скрылся он. Мест темных искал он, людей опасных.
Легенда о Сапфике
Прислонись к одной стене, и без труда дотянешься до противоположной – таким узким был проулок. Аттия ждала в полумраке, старательно прислушиваясь. На блестящей кирпичной кладке сгущался пар ее дыхания, отражались всполохи огней, горевших за углом.
Крики приближались. Аттия легко узнала рев взбудораженной толпы – взрывы смеха, восторженные вопли. Свист и топот. Аплодисменты.
Аттия слизнула с губ каплю конденсата, прочувствовав ее солоновато-пыльный вкус. Толпы бояться нельзя. Слишком далеко она зашла, слишком долго искала, чтобы сейчас поджимать хвост. На страхе и неуверенности далеко не уедешь. Особенно если решила выбраться Наружу. Аттия выпрямилась, прокралась в конец проулка и выглянула из-за угла.
На маленькой, озаренной факелами площади теснились сотни людей. Они стояли спиной к Аттии и жались друг к другу, воняя потом и немытыми телами. Чуть поодаль от толпы несколько старух вытягивали шеи, силясь увидеть действо. В неосвещенных участках притаились получеловеки. Мальчишки взбирались друг другу на плечи и на крыши домов-развалюх. В пестрых шатрах торговали горячей снедью. От острого запаха лука и шипения жира у Аттии заурчало в желудке.
Тюрьма тоже заинтересовалась. Над головой у Аттии, под стрехами из грязной соломы за действом с любопытством следило маленькое красное Око.
Под восторженные вопли толпы Аттия расправила плечи и вышла из-за угла. Псы дрались за объедки. Аттия обогнула их и темную подворотню. Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Аттия обернулась и мгновенно вытащила нож:
– Даже не думай!
Карманник отступил. Тощий, грязный, почти беззубый, он ухмыльнулся и растопырил пальцы:
– Не вопрос, куколка! Ошибочка вышла. – Карманник шмыгнул в толпу.
– Ага, чуть не вышла, – буркнула Аттия, спрятала нож в ножны и устремилась за ним.
Сквозь толпу она пробиралась с трудом. Люди плотно прижимались друг к другу, стремясь увидеть происходящее впереди, стонали, смеялись, в один голос охали и ахали. Малыши в лохмотьях путались у всех под ногами, не обращая внимания на давку и пинки. Аттия толкалась и ругалась, просачивалась в малейшие просветы, ныряла под локтями. У миниатюрности свои плюсы. А ей нужно пробраться вперед, нужно увидеть его.
Запыхавшаяся, покрытая синяками, Аттия протиснулась меж двумя здоровяками и оказалась впереди. Всюду трещали факелы, едкий дым резал глаза. Прямо перед Аттией была огороженная канатами арена, где один-одинешенек сидел медведь.
Аттия изумленно уставилась на него. Черную шкуру зверя покрывала короста, маленькие глазки горели дикой злобой. На шее гремела цепь, другой конец которой держал укротитель, лысый усач с лоснящейся от пота кожей. Усач ритмично бил в висящи