ЕГО АФГАН

Всего пятнадцать минут ей бывает нужно, чтобы попасть из царства мёртвых в царство живых. Не торопясь, спуститься с холма, не спеша перейти мостик над тихой речкой, взойти на другой холм с раскинувшимся селом.

Здесь пылят редкие машины, кудряво поднимаются дымки над избами, возятся в огородах женщины, приветливо и уважительно приветствуя её из- за изгородей. Здороваются непоседливые ребятишки, торопятся в школу, где она сорок лет работала завучем, потом – директором.

А там, за спиной – тишина. Шелестят деревья, качают верхушками вековые ели…

Как они с мужем противились, когда сын сказал: хочу быть военным. Её детство пришлось на годы войны. В десять лет она возглавила овцеводческую ферму. Такая вот заведующая-кнопка, не сразу среди кудрявых подопечных отыщешь. Долго в ней жил страх, когда вспоминала, как выла соседка, получив похоронку на мужа.

Но сын настоял на своём, подал документы в Дальневосточное общевойсковое военное училище имени Рокоссовского. К учёбе готовил себя заранее, любил математику, физику, электротехнику, автодело. Отлично стрелял. Как-то подростком принёс с охоты восемь белочек, ни у одной шкурка не повреждена: сестрёнке на шапку.

В старших классах завёл цитатник, куда выписывал запомнившиеся выражения из книг.

Эйнштейн: «Живу, недоумевая, всё время хочу понять…»

Горький: «Если я только для себя, то зачем я?!»

Вступительное сочинение писал на тему: «Подвиг Андрея Болконского».

Шло лето 1972 года, небывало знойное, душное. По всей стране горели торфяные болота. Горькие дымы стлались вдоль железнодорожного полотна, было трудно дышать в прицепном вагоне «Москва- Благовещенск». Дальше – служба. В газете Дальневосточного военного округа писали: «За подразделением лейтенанта Шиляева прочно укрепилось звание передового. Его подчинённые в „бою“ стремительно „уничтожили“ противника».

Сплошные кавычки. Скоро эти слова станут реальностью, без кавычек. Но это потом.

А пока он приехал в отпуск: здоровяк, весельчак, раскинул руки – обнять родных. Вызвался сходить на покос с учителями вместо отца (в те времена школа помогала окрестным колхозам косить траву, копать картошку, садить сосенки, вязать лён…) Отправились вместе с женой Катюшей.

В жару пожилому учителю стало плохо. Ни врача рядом, ни аптечки – все как- то растерялись, забегали. Кроме Леонида – он взял учителя на руки, долго нёс его к машине, перешёл вброд речку. Спустя ровно десять лет его отец на покосе же схватился за грудь и упал. И умер. Но это потом.

Пока всё прекрасно, светло, замечательно. Практика в Уссурийске в знаменитом румынском полку (позже им командовал Руслан Аушев). В потрёпанной записной книжке появляются новые строки.

Марк Аврелий: «Наша жизнь такая, какой её делают наши мысли».

Леонид Леонов: «Меньше говорить, да больше делать, а ещё больше думать».

В 24 года он вступил в Коммунистическую партию.

Ввод советских войск в Афганистан. Когда они с друзьями летели в южном направлении, были уверены, что три месяца проведут в Ташкенте для спецподготовки. Но самолёт пересёк границу и приземлился в районе Кабула.

«Кабул находится на высоте двух километров в котловане между гор, и топят здесь жарко», – пошутил он в первом письме. Всего их, писем, будет восемь. – Провожаем моего заменщика в аэропорт. Он сегодня самый счастливый человек». Вот только в одной фразе и позволил проскользнуть непрошеным тоскливым ноткам по отчему дому, по крошке- сыну, по молодой жене.

«Очень тепло встретили новые товарищи. Чувствую себя, как в родной семье… В Джелалабаде пальмы зелёные, на улицах, как собаки, бегают обезьяны… Работы много, поэтому подъём в пять часов. Построили себе баню из камней. Каждый раз, как иду мыться, вспоминаю нашу, утонувшую сейчас в сугробах, с берёзовым веничком».

«В Кабуле живём в модуле. Купили телевизор. В Афганистане это редкость. Имеем возможность посмотреть иногда фильмы советские».

Почти письма с южного курорта – если бы то тут, то там скупо, отрывисто не промелькивало: «Завтра идём в рейд…» «Хожу в сопровождении колонн…» «Письмо допишу позже, меня вызывают…» Его рота охраняла трассу Термез- Кабул. В первы