Назад к книге «Вечный сон» [Рэймонд Чандлер]

Вечный сон

Рэймонд Чандлер

Филип Марлоу #1

Книги Рэймонда Чандлера о Филипе Марлоу не только заложили основы жанра «крутого» детектива, но и стали современной классикой в самом широком смысле. Данное издание содержит три первых романа о знаменитом частном сыщике – «Вечный сон», «Прощай, красавица» и «Высокое окно». Марлоу представляет собой новый тип детективного героя: он романтик, сентиментальный рыцарь, всегда сохраняющий свою индивидуальность и соблюдающий кодекс чести. Он не ищет приключений – они сами его находят, причем сюжет, изобилующий фирменными головокружительными хитросплетениями, начинается, как правило, довольно невинно. Так, в «Вечном сне» отставной генерал Стернвуд поручает Марлоу разобраться с авантюристом, шантажирующим его младшую дочь; в первой сцене романа «Прощай, красавица» сыщик всего лишь напоминает одному громиле, что за выпивку надо платить; а в «Высоком окне» вдова миссис Мердок поручает Марлоу найти дублон Брэшера – редкую золотую монету, пропавшую из коллекции ее покойного мужа…

На сюжеты Чандлера поставлено несколько эталонных фильмов-нуар, и для многих образ Марлоу прочно ассоциируется с личностью Хамфри Богарта, несколько раз игравшего эту роль, начиная с экранизации «Вечного сна», снятой в 1946 году Говардом Хоуксом, причем соавтором сценария выступил Уильям Фолкнер. Но Богарт не был первым: еще до его «Вечного сна» были сняты две экранизации романа «Прощай, красавица» – с Джорджем Сандерсом в 1942 году и с Диком Пауэллом в 1944-м. «Высокое окно» было экранизировано дважды: в 1942 году под названием «Время убивать» и в 1947 году как «Дублон Брэшера» («Кровавые деньги» в русском переводе), причем в последнем фильме роль Марлоу исполнил звезда вестернов Джордж Монтгомери.

Рэймонд Чандлер

Вечный сон

© Д. В. Вознякевич, перевод, 2019

© А. Я. Ливергант, перевод, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство Иностранка®

1

Пасмурное октябрьское утро. Горы на горизонте подернуты сеткой колючего, унылого, моросящего дождя. Я же принарядился: голубой костюм, темно-синяя рубашка, галстук, в кармашке носовой платок, черные штиблеты, черные шерстяные носки в темно-синюю полоску. Можете смеяться, но я чисто вымыт, гладко выбрит и трезв как стеклышко – не каждый же день частного детектива приглашает к себе миллионер.

В холле, над дверьми такой высоты, что в них с легкостью вошло бы целое стадо индийских слонов, я увидел витражную панель, где был изображен рыцарь в черных доспехах, который спасал привязанную к дереву даму. Совершенно нагое тело дамы прикрывали лишь длинные, предусмотрительно распущенные волосы, а рыцарь, откинув – очевидно, из вежливости – забрало, тщетно пытался ее отвязать. Рассматривая витраж, я подумал, что, живи я в этом доме, мне рано или поздно пришлось бы встать на лестницу и помочь рыцарю. Он явно не слишком старался.

Стеклянная дверь выходила на покрытый изумрудным травяным покровом задний двор, где находился белый гараж, возле которого шофер, смуглый худенький паренек в потертых черных гетрах, мыл темно-бордовый «паккард» с откидным верхом.

За гаражом виднелись декоративные деревья, постриженные, словно пудели; за деревьями – большая оранжерея с куполообразной крышей, еще дальше – опять деревья и, наконец, тяжеловесные, неровные отроги гор.

На второй этаж вела выложенная кафелем широкая лестница, а наверху, на галерее с медными поручнями, виднелась еще одна витражная панель, тоже с каким-то романтическим сюжетом. Внизу, по стенам, стояли массивные стулья с высокими спинками и красными плюшевыми сиденьями, на которых, судя по всему, никто никогда не сидел. На левой стене, посередине, находился большой, совершенно пустой камин с четырьмя купидонами по углам мраморной каминной доски. Над камином висел большой портрет маслом, а над портретом, под стеклом, – два перекрещенных кавалерийских вымпела, то ли пробитых пулями, то ли изъеденных молью. На портрете был изображен замерзший в деревянной позе офицер в военной форме времен Мексиканской войны, с бородкой, усами, черными как уголь горящими глазами и ви