Жизнь без Роксоланы. Траур Сулеймана Великолепного

Наталья Павловна Павлищева

Великолепный век #9

Сулейман Великолепный любил Роксолану больше жизни, и смерть обожаемой жены стала для него страшным ударом, главной трагедией в его судьбе, закатом его «Великолепного века». Смог ли он смириться с утратой – или продолжал оплакивать Хюррем до конца своих дней? Встретил ли другую женщину, способную если не заменить Роксолану, то хотя бы облегчить его боль и исцелить его кровоточащее сердце? Чем почтил память незабвенной супруги? И что прошептал в свой последний час, отправляясь на встречу с любимой? Читайте НОВЫЙ любовно-исторический роман о «Великолепном веке» Сулеймана и Роксоланы! Узнайте финал величайшей истории любви, который вы не увидите в популярном телесериале!

Наталья Павлищева

Жизнь без Роксоланы. Траур Сулеймана Великолепного

Мне без тебя целый мир пуст…

Но если и в раю тебя не будет…

В раю… Нет, он не желал смерти, не ждал ее, просто хотел знать, что встретятся в вечности.

Нельзя об этом думать, тем более Тени Бога на Земле, главе всех правоверных. Нельзя, но Сулейман думал не о рае, а именно о встрече. Даже скорее о том, там ли его Хуррем.

У греческих язычников была легенда об Орфее, спустившемся за своей любимой в ад, бывали минуты, когда Сулейман задумывался, какой же должна быть женщина, чтобы ради нее совершить такое. И в глубине души задавал себе вопрос: а я смог бы?

Бежал от таких мыслей, подумав об этом, подолгу читал Коран, молился… Но то, что однажды поселилось в душе, очень трудно оттуда изгнать, да и не хотелось, ведь это означало бы изгнать саму память о Хуррем…

– Сулейман…

Вскинулся среди ночи – показалось, что позвала своим серебряным голоском, провела маленькой ручкой по щеке, кротко вздохнула рядом.

Она не старилась, словно не менялась с годами, и дело не в отсутствии морщин, бывали женщины и красивей, молодыми у Хуррем оставались душа и голос. Серебряный голос ее словно жил отдельно вне времени, он очаровывал всех. Даже если потом скрипели зубами от ненависти (Хуррем смеялась, что в мире слишком много стертых от скрежета из-за ненависти к ней зубов), слыша этот голосок, подпадали под его очарование.

Ее ненавидели многие, очень многие. За что? Ведьма! Колдунья! Довод один: околдовала султана, опоила, присушила душу. Если бы знали, чем, могли бы сделать что-то в ответ, но не знали, а потому и противопоставить ничего не сумели.

Опоила… Смешно, он месяцами не бывал дома в Стамбуле, по полгода, а то и больше в походах. Ел-пил только из рук доверенных людей, после их пробы. Хуррем уже который год нет рядом, а ночами все равно слышится ее голос.

Вскинулся:

– Звала?

И вдруг понял, что звала. Туда, в вечность звала, к себе. Но Хуррем не могла позвать в ад, значит…

– Значит, в раю, – с облегчением вздохнул султан. Это был последний вздох…

7 сентября 1566 года за четыре часа до рассвета закончилась земная жизнь султана Сулеймана, прозванного дома Кануни – Законником, а в Европе – Великолепным, потому что сумел поднять Османскую империю на недосягаемую высоту.

А вокруг, бдительно охраняемый стражей, спал воинский стан. Султан Сулейман умер пусть не в бою, но в походе, как полагалось настоящему султану.

Порядок в империи устанавливался одновременно с самой империей.

Сулейман был десятым султаном, который получил сильную страну с установившимся порядком почти во всем. Европейцы прозвали его Великолепным, а время правления – Великим, а османы – Кануни, то есть Законником, Блюстителем законов и обычаев.

Он таковым и был, соблюдал законы шариата, чтил все писаные и неписаные законы своего народа и государства и только в одном случае, не колеблясь, нарушал их – если дело касалось зеленоглазой колдуньи, захватившей сердце молодого султана с первой минуты и навсегда.

Даже через несколько лет после ее смерти Сулейман принадлежал ей, Хуррем, как прозвали ее в гареме, Роксолане, как называли в Европе, Насте, как звали на родине. Сердце не смирилось с ее уходом в небытие, память держала образ при себе.

Не проходило д