Никто не умер
Лучше бы она не читала этого письма. Пусть бы сам ей сказал. Почему Лиза всегда должна была принимать решения первой? Как будто нарочно жизнь постоянно подталкивала её к выбору: «А ну-ка посмотрим, вот тебе исходные, – что ты будешь делать?». На этот раз долго раздумывать не пришлось, раз уж так вышло – одно к одному, оставаться в этой квартире Лиза больше не могла. «Я ухожу. Ухожу, ухожу, ухожу!» – проговорила она вслух, выдохнула и бросилась из комнаты, больно стукнувшись бедром о край стола. Лиза ойкнула и потерла ладонью ушибленное место. «Ну, ладно тебе, разве это боль?»
Чемодан на колесах стоял около лестницы в чулане. Джинсы и водолазки надо снять с сушилки, они ещё влажные, ну да плевать. В комнате Лиза рывком открыла ящик комода. Здесь, в этом ящике, были только её вещи. Слизень под подушкой. Зарядка от телефона валяется под кроватью, хорошо, что вспомнила. Пачка сигарет – одна на подоконнике, другая – на кухне. На столе – жестяная коробка голубого цвета «The Beatles» с изображением знаменитой четверки на крышке. Там Лиза хранила косметику и украшения. Вроде бы всё. У Лизы было две пары кроссовок: удобные серые порвались – сзади отклеилась подошва, Лиза даже привезла с собой клей из Москвы, но приклеить пока не успела. А вторые, красные, были ей велики – достались от старшей сестры. Лиза специально их взяла с собой: две пары шерстяных носков в сочетании с этими кроссовками – и холода не страшны. Лиза обула серые, плевать ей, в конце концов. Клей она тоже не поленилась найти в ящике на кухне и бросить в сумку. Он её не раз выручал – им можно было приклеить все, что угодно – выпавший камушек из колечка, подошву туфли, отвалившуюся часть от ноутбука. И ручку не забыть. Ручка с синей пастой – это очень важно, здесь в основном почему-то все пользовались черной. А Лиза терпеть не могла писать черными чернилами. Она взглянула в зеркало – угрюмое, мрачное было у неё лицо и губы сжаты. Лиза оглянулась. Как кадр из фильма – квартира-студия в солнечных квадратах, янтарное утро, широкие окна выходили на Headrow, центр города. Напротив окна была вывеска «Offices to let» и высокое ничем не примечательное здание. Зато внизу! Бесконечные людские реки; потоки смешивались, как Гольфстрим с Лабрадорским течением: девушка в маечке, коротких шортах и пляжных сланцах, и ей навстречу – дама в резиновых сапогах и ветровке с шарфом. Внизу просигналила машина, и Лиза вздрогнула, внезапно испугавшись этого звука. Она ещё раз взглянула в зеркало и шагнула к двери. Вот и все. Такие ситуации кажутся неправдоподобными – не верится до последнего, что всё уже случилось и кажется нелепостью, пока не затягивается. Письмо случайно прочитано, решение принято. Лиза открыла входную дверь и ахнула – кролик! Хорошо, что вспомнила, ну как же она без него была бы! Купленный в Оксфорде магнит – Белый Кролик из кэролловской Страны Чудес, в цилиндре, в перчатках и с часами на цепочке, милый и озабоченный «Боже мой, как я опаздываю!» К кому он торопился – к герцогине или королеве? Теперь и ей пришла пора бежать, как этот кролик. Только в отличие от него, пока неясно – куда. Но не в сказку, конечно. Сказка закончилась.
Лиза захлопнула дверь, повернула ключ в замочной скважине и швырнула его в щель для писем. Он с легким стуком упал на пол. Лиза выдохнула и стала спускаться. Любимая оранжевая лестница. Где она ещё найдет такую? Лиза вышла из подъезда и с размаху попала в людской поток.
«Спокойно. Никто не умер», – проговорила вслух Лиза. Это была любимая фраза её матери. Стоило кому-то подраться в её детстве так, что рёв стоял на весь дом, и тогда мамин голос гремел, заглушая все остальные звуки: «Ну и что? Никто не умер, все целы? Рты закрыли быстро!» И её слова действовали магически – слезы и крики прекращались.
Лиза зажмурилась от солнца. У неё были солнцезащитные очки где-то на дне сумки, но искать их не хотелось. «Ну, куда пойдем, дорогая моя?»
Надо было все обдумать. Можно было купить себе билет за 4 фунта и кататься на любых автобусах хоть весь день. В автобусах всегда хорошо думалось… Но это – 4 фунта, а денег у Лизы было не так мно