Бабочка

Марина Эльденберт

trendbooks

В мире, который в любую секунду может уйти под воду, в мире, который существует только благодаря магии въерхов, люди абсолютно бесправны. И я, Вирна Мэйс, одна из многих.

Моя сестра исчезла, и я знаю, что никто не будет ее искать. Хотя нет, есть один въерх, который мог бы мне помочь. Лайтнер К’ярд, сын нашего правителя. Но цена его помощи слишком высока.

Лайтнер К’ярд думает, что может получить меня. Но он ошибается. Я стану первой, кто бросил ему вызов. Первой, кто смог устоять перед ним.

Марина Эльденберт

Бабочка

Изображение на обложке использовано с разрешения Jovana Rikalo / Trevillion Images

© Марина Эльденберт, 2019

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2019

Употребление алкогольной и табачной продукции вредно для вашего здоровья.

Глава 1

Домик у моря

Есть социопаты, есть социофобы, а есть я. Ни к первым, ни ко вторым я себя не отношу, но кое-что общее у нас определенно есть: мы в равной степени некомфортно чувствуем себя в обществе. Возможно, именно поэтому я была искренне счастлива, когда сидевшие по обе стороны от меня пассажирки сошли с платформы и я осталась одна.

Подкладка под тканью давно истрепалась, и металлическая си душка холодила пятую точку, но после смены в кафе, где я подрабатывала официанткой, ноги просто отказывались меня держать. Заведение нистра Доггинса относится к тому самому уровню забегаловок, где можно прилично перекусить по адекватной цене и на завтра не свалиться с пищевым отравлением. Именно поэтому очередь туда выстраивается со всего района, а мы с девчонками сбиваем ноги, чтобы обслужить все столы. Посетители долго не задерживаются, политика у Доггинса такая: поел – выметайся. Именно поэтому остановиться и передохнуть времени нет, ведь в Ландорхорне содержание собственной кухни, то есть расход чистой воды и топлива для готовки, обходится дороже средней ежемесячной зарплаты. С любой плитой, какую ни возьми, затраты на коммуналку такие, что проще питаться в элитном ресторане.

«Конечная», – высветилось на табло, и я, плотнее запахнув куртку, спрыгнула с платформы. Она ненадолго зависла над улицей, а после с тихим жужжанием поплыла обратно. Платформы – транспорт для низших слоев населения, или, попросту говоря, для тех, кому нечем платить за проезд. Это платформа, плавающая над улицами на аэроподушке, по центру – несколько рядов скамеек, по бокам торчат поручни, за которые люди держатся в час пик. Есть еще крытые платформы, с бортиками, но за проезд в них нужно платить, а я совершенно точно знаю, куда мне деть заработанные в закусочной Доггинса деньги.

– Эге-е-ей, красотка! – донесся сбоку нетрезвый голос. – Развлечемся?

Я вытащила из сумки шокер и выразительно показала надвигающемуся типу. К счастью, тот все сразу понял, а я ускорила шаг. Приморский район нашпигован улицами, как линиями в тетрадке в клеточку. Должно быть, если взглянуть на него со стороны, он эту самую тетрадь в клеточку и напоминает, но я никогда не смотрела на свой район сверху. Над городом летают только «стрекозы», и такой транспорт мне совершенно точно не по карману.

Идти было минут пятнадцать, и я на всякий случай не стала прятать шокер в сумку. Купить его пришлось, когда я разбила предыдущий, потому что возвращаться в такое время по этим улицам небезопасно. Это в центре, где жизнь пульсирует огнем и неоном, где деньги текут рекой и каждый новый день начинается со встречи рассвета на балконах и видами на элитные пентхаусы, можно бродить хоть всю ночь напролет, никто тебя не тронет. Никто, кроме политари, разумеется. Если у тебя в документах не стоит отметка о проживании в двух ближайших кругах, арестуют и вкатят такой штраф, что мало не покажется. Моя жизнь проходила в Пятнадцатом круге, поэтому и делать в центре мне было нечего. Ну, или почти нечего: у меня стоял дневной допуск на обучение во Втором.

Чем дальше я уходила от станции платформы, тем сильнее шумело море. Когда-то (если верить учебникам по истории) дома у моря считались престижными и районы, подобные тому, в котором я живу сейчас, были ок