Всё, что не названо. Стихотворения

Анатолий Смирнов

«Всё, что не названо» ? седьмая поэтическая книга члена Союза писателей России Анатолия Смирнова. В этой книге поэт следует многим тенденциям постмодернизма: до предела делает ясным поэтический язык ? основой дискурса является отдельная лексема, а не словосочетание-троп; упрощает композицию стихотворений; прибегает к более схематичной наглядности образов. Но свойственное автору собственное философское понимание мира позволяет не разрывать связь с классическими традициями русской поэзии.

Всё, что не названо

Стихотворения

Анатолий Смирнов

© Анатолий Смирнов, 2019

ISBN 978-5-4496-3262-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Очумелые тучки

Хронос и Логос

Хронос и Логос, сбежав на свободу,

парочкой шли по небесному своду.

Хронос выклёвывал зёрна мгновений;

Логос от мыслей отплёвывал тени,

их шелухой осыпая саванны,

в коих стадами паслись обезьяны.

Эти зверьки в пожираньи растений

брали губами и звучные тени,

брали, плевались повсюду тенями,

те прорастали в миру именами

и на полях именных растяжений

вновь вызревали колосья мгновений…

Установил Тот, Кто вечностью правит:

Хронос отнимет, а Логос добавит.

Русский Ваня

1

у Анастасии[1 - Анастасия Захарьина – первая жена Ивана-IV.] пальчик

суровой ниткой обвязан[2 - По русскому народному поверью, девушки, чтобы быстрей выйти замуж, обвязывали палец, на который надевают обручальное кольцо, суровой льняной ниткой.]…

а в Успенском соборе мальчик

сегодня на царство помазан —

красивый да рослый Ваня,

воспитан и взгляд орлиный;

когда-то он Грозным станет,

но ныне почти невинный.

2

жизнь швыряла от трона до крупа,

от прозрений до злобства души…

много девушек царь перещупал,

много деток своих придушил,

много резал людишек для власти,

ещё больше и чаще зазря…

ах ты, Настенька, Настя, Настасья,

умерла – подменили царя!

Молния

Ломоносов с Рихманом ловили молнию

за сверкающий хвост и погиб Рихман,

измеряя электричества токи горние,

пока Ломоносов размышлял о минералах и шихтах.

Рихман верил: молния, птица с клювом острым,

требует заключения в клетку за блеск и вибро,

но она оказалась киллером «коза ностры»

с револьвером тридцать восьмого калибра.

О вреде подражания

Пётр-I гнул и нравы, и подковы,

а Павел-I гнул и гнал муштру,

и придушил его синклит дворцовый

за глупоподражание Петру:

До линий и углов немецких падкий,

в сородичей не веря ни хрена,

пытался Павел в прусские порядки

простор России уложить сполна.

Но был давно не в меру и не в пору

чужой мундир для воинства мужчин,

где Эверестом высился Суворов

и бить врага Кутузова учил.

Русский роман

небеса поля леса поляны

лещина помещики отчизна…

влюблена в евгения татьяна

но евгений – жертва нарциссизма:

знойно над собой как над цветочком

сохнет в скуке лепестки срывает

нет чтоб завести сынка иль дочку

пулю в грудь приятелю вбивает

бегство ницца тропы перевалы

желчь в лицо и вновь вокруг столица

где она – супруга генерала

высший свет звезда венера львица…

и евгений падает романно

в ноги к ней а с ним его харизма

но верна в супружестве татьяна

муж её – не жертва нарциссизма

Пушкин

«На свете счастья нет, а есть покой и воля.»

А. Пушкин

…историки к его обидам нижут,

мол, Пушкин шалым юношам в пример

был властью камер-юнкерством унижен,

другое дело – стал б он камергер.

Но тяготил любой капкан мундирный

его, певца свободы и любви

с умом провидца, с русской и всемирной

душой, со знойной Африкой в крови.

Что Гекерн, Бенкендорф, Дантес и доля,

глупцов вокруг терпеть иль не терпеть,

какой там выбор, – в мыслях только воля,

а если воли нет, то лучше – смерть!

Лермонтов

кусал доносов лёд подлючий,

глотал войны мертвящий сок,

к виску прикладывал падучей