Действие первое, картина первая

Бар неподалёку от трассы, небольшого городка на окраине Калужской области

Умелец шедший вдоль дороги

И инженер с набитою сумой,

Турист израильский, портной,

Американец только бледноногий,

Студент-скрипач  из Вены прямиком,

И олигарх российский босиком,

Плюс Атеист, кому враждебен ладан

И наконец Смотрительница сада.

Уселись свесив с кресел башмаки,

На расстоянии протянутой руки.

Да в местном баре, под луной.

И нехотя расставив свечи,

Официант Виталий дал отбой.

Закрылись двери и угасли речи.

Американец: Ты что мой друг гуляешь без сапог,

Аль Russia перестала быть богатой? (С издёвкой)

Иль может обувь перестали выпускать,

В столице для законных депутатов.

Не уж то во Российской  стороне,

Все пересохли нефтяные трубы?

Олигарх: Да что ты там гуторишь гражданин,

Не от того, я здесь такой разутый.

Шкафы мои забиты до краёв,

Всем, что на пятки можно напентерить.

Так что молчи!

Американец: Что же «O my God»!

Олигарх: Молчи сказал, не смей меня халерить!

Имею всё я, просто надоев

От платиновых карт устав и золотых застёжек,

Скажу тебе, но только не во гнев,

Как пилигрим, хотел б я жизнью пожить. (Ударив кулаком по столу)

Портной: Я не могу, сейчас паду под стол, (Смеётся)

Вы люди слышали такое сумасбродство!

Чтоб я так жил, как можно быть таким ослом,

Ведь между вами, извиняюсь никакого сходства.

Олигарх: Цыц швец! Учить меня не смей.

Когда чинил ты первую рубаху,

Я вывозил болгарки из Айдахо

И продавал болгарам без потерь.

Да! Может быть, усердный труд залог,

Успеху, начинанию и устремлению.

Но в своём деле, братец я не одинок,

А ничего, что деньги есть?

Они мне душу греют.

Теперь же я совсем другой манер, (взявшись рукой за своё горло)

Студент-скрипач: Вы право шутите, (крутит пальцем у виска)

С такой чумной душой,

Не знавшей вальса, не чтившей книги,

Никто совсем другой не мог родиться,

Как олигарх напыщенный и злой и дикий.

Умелец: А я признаться верю старику,

Как говорят мне преданные руки.

Скажите, не опешим мы от скуки,

За развлеченья кто? Так гаркните: «угу».

Закуривает трубку.

Инженер: Да что ты мелешь?

Умелец: Полно не тревожь.

Инженер: Ты как из леса.

Умелец: Лучше быть из леса,

Чем в городе вонючим и кривом,

Чертить пентхаусы и мерседесы.

Затаив обиду Умелец бросает колоду на стол

Турист: Я таки что-то, потерял беседы нить,

Была ль она иль может показалась.

Откуда-то взялась усталость,

Сжимает сердце ваших разговоров прыть.

Олигарх: Ты не вникай Ютович ёк хандридь,

Закусывай, когда свербить.

Как говорил покойный ныне дед, (перекрестился)

Не думай Изя, пей, да и минует горе миллионов лет.

После нескольких секунд молчания.

Как я сказал? Почти сонет. (Поднимает бокал, выпивает залпом).

Портной: Скелет! (Произносит со стоном и так же поднимает бокал.)

Олигарх: Какой скелет?

Портной: Обычный из костей.

Олигарх: Причём тут он! (Встаёт из-за стула)

Портной: Скелет всегда при чём-то,

Особенно когда висит в шкафу.

Средь обуви не ношенной ни чёрта.

Олигарх: Ты вновь про то?

Портной: Про что?

Олигарх: Забыл?

Портной: Ах это. Нет.

Турист: Ну полно вам рядиться забияки,

Пусть мудрый Ёся не допустит драки,

И сбережёт он ваши нервы и умы. (С улыбкой протягивает деньги официанту Виталию)

Как правильно подметили и вы,

Чтоб жить красиво, нужно быть евреем.

Чем  жизнь труднее, крепче наш народ.

Я патриот, а не наоборот.

А вы что соритесь, как вздорные дворняги.

В тепле, в светле, грех жаловаться. Стыд!

Давайте веселее жить,

Смотря на мир, сквозь призму восприятий,

Где с головой так хочется дружить.

Умелец: И я о том,

Позор и стыд!

Грех жаловаться, это точно.

Пусть поколение испорчено досрочно,

Но не испорчены же мы?!

Олигарх: Ребята сменим тему?

Инженер: Только за! (покашливая)

Давайте объективно про мирское.

Турист: С чего начнём?

Портной: Давай с твоей страны. (Смеётся и тянет руку словно первоклассник)

Турист: Пшёл вон, тебя ещё учить, учить!

С другой