От авторов

Данная книга рассказывает о событиях XIX века и является первой из серии книг авторов, повествующих о жизни и быте общества этого периода. Сюжет раскрывает деятельность общины скопцов на территории Российской Империи. Подобные общины существовали в дальнейшем и в СССР.

В книге наряду с вымышленными героями присутствуют реальные исторические фигуры, активно влиявшие на развитие общества XIX века. Однако авторы не дают им оценки, в отличие от выдуманных героев, они только констатируют их историческую роль и события, связанные с ними. Импровизируя и предполагая их поведение в духе и нравах того времени.

Авторы не ставили цель создать историческое произведение. В связи с этим, степень ответственности за историческую ценность книги весьма условна. Они создали художественное время-пространство, ограничили его чёткими рамками, в которых исторические сюжеты имеют прикладное значение для раскрытия замысла книги.

Авторы признательны и благодарны русским писателям и журналистам: Матвею Камарову, Владимиру Ивановичу Даль, Николаю Ивановичу Надеждину, Михаилу Александровичу Кальневу, Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину, Владимиру Алексеевичу Гиляровскому. Труды этих замечательных людей помогли создать эту книгу.

Посвящается старому и надёжному тульскому другу семьи Л. А. В., в знак признательности за более чем десятилетнюю дружбу и взаимное уважение.

Текст печатается в авторской редакции и пунктуации.

Пролог

В полутьме горничной комнаты деревянного дома, располагавшегося на одной из окраинных улиц Тулы, на кровати лежал полуголый человек. Из одежды на нём имелось исподнее бельё. Да и то, только портки. Окна дома были закрыты ставнями, пол был не покрашен и покрыт половиками. Только на кухне имелось одно окно без ставней. Однако на нём, внутри дома, висели плотные шторки. Убранство дома говорило о том, что живущий здесь человек занимался канцелярским трудом, так как крестьянского обихода в доме не замечалось. В углу комнаты, там, где обычно находятся иконы, располагались картинки на религиозные темы. Особо много было изображений ангелов с трубами. Все они были исполнены из жести. На остальных имелись лики некоторых известных православных святых, однако, почему-то с кинжалами, на белых конях и белых одеждах до пят. Рядом с лежащим больным, в изголовье, на табурете, сидел другой человек, пожилого возраста. По виду и одежде гостя возможно было сделать вывод, что он достаточно богат и обеспечен. На его высокомерном, но несколько женском и обрюзгшем лице отражались раздумья и сомнения. Он сидел, уставившись в одну точку.

– Батюшка Кормчий, что со мной? Почему я плохо себя чувствую? Внутри жжёт всё! Ноги и руки отказывают, голова разрывается. Ты же обещал, что этот порошок ничего дурного не сделает! – истерично спрашивал больной основательного мужчину, сидящего у кровати.

– Не волнуйся, Ванечка, не переживай, милый. Наши образы тебя не оставят в беде, – сказал гость, встал и поклонился углу избы, где находились изображения.

– Плохо мне. Не помогают образы. Боюсь умереть. Врача бы мне?

– Ты, Ванечка, не болен, просто переживаешь. Это всё у тебя от нервной горячки. Дело ты сделал нужное, для общины полезное. Во век тебя наши братушки не забудут, – ответил человек, внимательно наблюдая за больным.

– Доктор, заводской, приходил. Присылали его с завода. Сказал, что болен я. Обещал аптекаря прислать с настойками и лекарствами, помощь обещал. Что скажешь, Кормчий? – задал вопрос больной, страдальчески заглядывая в глаза сидевшему возле него человеку.

Но безбородом лице гостя ничего не отражалось. Ни малейшей гримасы жалости или сострадания. Глаза «Кормчего» пытливо наблюдали за больным, как будто бы пытались оценить и определить, сколько же ему осталось жить на этом свете.

– Доктор, говоришь? Смотри, не давай ему себя осматривать. Помни о своей тайной печати. Я тебе нашего доктора приведу, вот он тебе и поможет. Аптекарю тоже не открывай, все они грешники. Только вред тебе принесут, милый мой Ванечка, – ответил «Кормчий».

Вид его был задумчив. На лице, на секунду, появилась гримаса страха.

– Ох, батюшка! Как хочется в