Постмодернизм

Вчера, двенадцатого февраля 1998 года, в Москве никакого снега не было и в помине – одна грязь повсюду. А с утра все белым бело. К полудню, вроде, стало понемногу сходить – но тут снова воздух в белых хлопьях, – и грязь…

А к вечеру еще и мороз ударил. На лицах блестят сосульки, земля скользит под ногами. Сплошное мучение.

Не до чувств людям. Да и что такое чувства?

Володя стоял у книжного развала и изучал товар. Развал был хороший, качественный, с богатым выбором. Володя уже давно стоял здесь, переминаясь с ноги на ногу, чтобы совсем не окоченеть.

– Не можете выбрать? – спросил бородатый продавец, жующий ароматную жвачку.

– Могу, – возразил Володя. – Но не хочу. Мне нравится все. Прекрасный у вас ларек.

– Да. Говна не держим, – пережевывал жвачку краснолицый продавец.

– Вижу, – согласился Володя.

– При желании можно и говно достать, – продолжал продавец.

– Верю.

Взгляд продавца путешествовал где-то внутри Володи.

– Жвачку хотите? – предложил он.

– Вы и жвачками торгуете? – слегка удивился Володя.

– Нет. Это бесплатно.

– Я не жую.

– Книги и жвачки – практически одно и то же, – заметил на это продавец.

– Знаю, – почему-то согласился Володя. – Но книги интересней.

Лицо продавца осветила снисходительная улыбка.

– Это временно, – заверил он. – Пройдет.

– У меня? – уточнил Володя.

– У вас. И у всех. – Продавец перешел на доверительный шепот. – Скоро жвачки станут гораздо интереснее книг.

– Вы имеете в виду технологию?

– Какую технологию?

– Технологию изготовления жвачек.

– Нет. Я имею в виду культурный поворот.

– А! Понятно. Я что-то такое читал.

– А я что-то такое жую, – усмехнулся продавец.

– Что-то наркотическое? – осведомился Володя.

– Тонизирующее, молодой человек, – поправили его.

– А! Ну да, конечно, – спохватился Володя. – А что бы вы рекомендовали тонизирующего на предмет почитать?

– Я бы рекомендовал вот эту книжечку. Здесь стихи. – Продавец выхватил с лотка тоненький том в мягкой обложке. – Если не хватит инсульт на первой странице, потом все станет очень хорошо. Тонизирует, да…

«Инсульт! – подивился Володя. – Вот ненормальный! Надо же такое сморозить!»

– А кто автор? – спросил он.

– Цех…

– Как это, цех? – Володя подумал, что ослышался.

– Да есть люди… – неохотно отвечал продавец. – Цех… Пишут…

«Что это он такое несет? – удивился Володя. – И вообще все это уже какой-то мистикой отдавать начинает. Да ведь, вроде? Или нет?.. Да вроде да… Хм, вообще-то интересно… Кстати, неплохо было бы влезть во что-нибудь такое поглубже…»

У Володи даже коленки задрожали, как будто подошел он к краю обрыва…

– Какие люди? – спросил он. – Что за цех?

– Есть цех! И не один! И, вообще, много чего есть, что и не снилось вам, любезный.

Взгляд продавца как-то постеклянел. В его зрачках отражались облака, петушки с какого-то карниза…

И пустота…

Что-то, в самом деле, интересное как будто готово было приоткрыться для Володи. Но как переступить порог?

И он задал дурацкий вопрос:

– Простите, пожалуйста. Вы ведь вот это всё… шутите?

Продавец хохотнул, потом хмурым взглядом поискал что-то у Володи в области диафрагмы, нашел, сделал шаг назад, и в более традиционном ключе осведомился:

– Покупать что-нибудь будем?

Володя от неожиданности аж крякнул. И смущенно ответил:

– Э… тогда, эту книжечку, значит… И еще что-нибудь… Вы обо всех книгах на вашем лотке знаете?

– Конечно, я их все читал.

– Все? И вот эту – «Ассенизационные системы»?

– По ней я писал диссертацию.

– Так вы дипломированный ассенизатор?

– Я писал вместо другого человека. За деньги.

– Ах, вот оно что!.. А, скажите, это ваше предложение достать при желании…

– Не надо так шутить, успокойтесь.

Происходящее казалось Володе настолько странным, что он осмотрелся по сторонам – не снимают ли какие-нибудь авангардисты кино, в котором он невольно исполняет эпизодическую роль. Но камеры нигде не было, люди выходили из метро, подступали к ларькам, копались в сумках, садились в наземный транспорт, и исчезали.

Но, зачем, скажите, зачем несчастному замерзающему продавцу посреди ко всему безразличной Москвы так выпендриваться?!!

– Н