Горничная госпожи Брийе

– Ненавижу оперу! – недовольно проворчал Вернье, пытаясь высвободить шею от жесткого галстука. – И с чего это только генералу вздумалось затащить нас сюда?

Комиссар бросил презрительный взгляд на золоченые ложи, обитые кроваво-красным бархатом, неторопливо заполняемые разряженными дамами в сопровождении чопорных кавалеров.

– Просто генерал решил таким образом выразить свою благодарность, – пояснил помощник комиссара Жиль, высматривая среди пестрой толпы знакомые лица. – Ведь вы так удачно раскрыли дело с исчезновением его племянницы. Вот он и…

– Благодарность! – вскипел Вернье, не дав Жилю закончить фразу. – Очень мне нужна его благодарность!

– Я бы на вашем месте не высказывался столь громко, – Жиль заметил у входа генерала Айзенка.

– Как хочу, так и высказываюсь! – гремел Вернье, не обращая внимания на косые взгляды соседей. – Вы можете тут оставаться, сколько вам угодно, а я ухожу!

– Но что я скажу генералу? – Жиль пытался удержать комиссара на месте.

– Придумайте, что хотите! – Вернье рванул к выходу. – Срочное дело! Убийство! Ограбление! Понос, в конце концов!

Вернье резко повернулся и столкнулся нос к носу с генералом.

– Господин комиссар! – Айзенк натянуто улыбался. – Я рад, что вы приняли мое приглашение.

– Что не скажешь обо мне, – пробурчал под нос Вернье.

– Вы что-то сказали? – не меняя интонации, переспросил генерал.

– Так, – Вернье, несмотря на свой взрывной характер, не осмелился перечить начальству. – Всегда мечтал побывать в опере.

– Надеюсь, вам понравится спектакль, – генерал явно ощущал свое превосходство. – Но не буду вас больше беспокоить. Уже дали третий звонок, а мне еще нужно успеть занять свое место. Приятного просмотра, господа.

Генерал еще раз натянуто улыбнулся и направился в свою ложу. Вернье ничего не оставалось, как вернуться назад.

– Дело уже закончено? – сострил Жиль.

– Черт возьми! – раздраженно пробухтел Вернье. – Генерал словно чувствовал, что я хочу смыться! Но ничего не поделаешь. Придется мучиться.

Свет погас, оркестр заиграл увертюру. Присутствующие затаили дыхание, и только комиссар не мог никак угомониться.

– Понять не могу, – шипел он, пытаясь поудобнее пристроиться в кресле, явно не рассчитанном на его габариты. – Как можно смотреть спектакль, в котором не говорят ни слова?

– В опере поют, – прошептал Жиль, не отрывая восторженного взгляда от сцены.

– Поют! – не унимался комиссар. – Да я не понимаю ни одного слова!

– Они поют на итальянском. Слушайте музыку.

– Эту тягомотину вы называете музыкой? – скрипел комиссар.

– У каждого свой вкус.

– Свою жену вы почему-то с собой не взяли! – Вернье решил отыграться на своем помощнике.

– Она разделяет вашу симпатию к опере, – улыбнулся Жиль.

– По-крайней мере у нее есть выбор, – стенал Вернье.

Сидящие рядом стали злобно шикать.

– Не мешайте смотреть! Нельзя ли потише! Ведите себя прилично! Господа, вы не на базаре!

– Как скажете, – комиссару не хотелось выглядеть в глазах окружающих полным невеждой и невоспитанным типом, и он затих1. А чтобы хоть как-то убить время, он стал бесцеремонно разглядывать зрителей, похожих друг на друга как две капли воды. Мужчины в одинаковых черных фраках и ослепительно белоснежных манишках. Женщины в одинаковых откровенных вечерних нарядах, отличавшихся разве что цветом, качеством ткани и количеством украшений. Больше всех в этой пестрой безликой массе выделалась расфуфыренная старуха, сидевшая в ложе напротив генерала. Создавалось такое впечатление, что она нацепила на себя не только все свои украшения, но и елочные гирлянды. Облако страусовых перьев, ворох кружев и бесчисленное количество лент дополняли ее несуразное одеяние.

– Занятная дама, – ухмыльнулся комиссар. – Одна заняла целую ложу.

– Она может себе это позволить, – заметил Жиль.

– Вы на что это намекаете?

– Ведь это госпожа Брийе!

– Ну и что из этого? – возмущенно пробормотал комиссар.

– Как? – недоуменно прошептал Жиль. – Вы не знаете кто такая госпожа Брийе?

– Я не обязан знать всех! – насупился комиссар.

– Но это же госпожа Брийе! – Жиль отвлекся от представления и переключился на