Домашний огонь
Камила Шамси
После смерти матери и бабушки заботы о брате и сестре легли на плечи старшей сестры Исмы. Она отодвинула в сторону свои мечты, забыла о своих амбициях и посвятила себя Анике и Парвизу. И вот они выросли, и каждый пошел своим путем. Исма свободна и готова вернуться к университетской карьере. Но беспокойство за брата и сестру никуда не исчезло. Аника взбалмошна и слишком красива. А Парвиз выбрал темный путь – сгинул в мареве Ближнего Востока, стремясь понять их отца-джихадиста. Перед Исмой, Аникой, Парвизом и остальными героями романа встанет тяжелейший выбор, от которого им не уйти. Что сильнее: кровные узы или узы любви? Что важнее: милосердие или верность закону? Роман Камилы Шамси – современная версия «Антигоны» Софокла. Античная трагедия разворачивается в декорациях наших дней, но сила человеческих чувств не ослабла со времен Софокла. В 2017 году книга была номинирована на премию Booker, а в 2018-м получила премию Women’s Prize за художественное произведение.
Камила Шамси
Домашний огонь
© Любовь Сумм, перевод, 2018
© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2018
* * *
Посвящается Джиллиан Слово
А те, кого мы любим… отечества враги.
Софокл. Антигона
Исма
1
Исма опаздывала на рейс. Стоимость билета не возместят: авиакомпания не брала на себя ответственность за проблемы пассажира, прибывшего в аэропорт за три часа до вылета и препровожденного на все это время в комнату для допросов. Исма понимала, что ее ждет, но не предвидела, что допроса придется дожидаться часами, как не предвидела, сколь унизительной будет процедура досмотра содержимого чемодана. Ей хватило благоразумия не брать с собой ничего, что вызвало бы подозрения или даже лишние вопросы – Коран, семейные фотографии, даже книги по специальности, – и все равно женщина в форме брала в руки по очереди каждый предмет одежды и перебирала в пальцах не столько в поисках потайных карманов, сколько оценивая качество изделия. Наконец женщина ухватила дизайнерскую пуховую куртку – Исма повесила ее на спинку стула, войдя в комнату для допросов, – и вытянула на одной руке, другой ощупывая плечи.
– Это не ваша вещь, – сказала она, явно подразумевая не «потому что она, по меньшей мере, на размер велика», а «потому что чересчур хороша для такой, как ты».
– Я работала в химчистке. Заказчица отказалась ее забрать, поскольку не удалось вывести пятно.
Исма показала жирный след на кармане.
– Управляющий знал, что вы взяли эту вещь себе?
– Я и была управляющим.
– Вы заведовали химчисткой, а теперь направляетесь в Амхерст, штат Массачусетс, в аспирантуру по социологии?
– Да.
– Как же это у вас вышло?
– Мы – я и мои младшие брат и сестра – осиротели как раз в тот год, когда я окончила университет. Им было двенадцать лет, они близнецы. Я взялась за первую же работу, какая подвернулась. Теперь они выросли, и я могу вернуться к своей жизни.
– Вернуться к своей жизни… В Амхерсте, штат Массачусетс?
– К академической жизни. Моя научная руководительница перешла из Лондонской школы экономики в Амхерст. Ее имя Хайра Шах. Вы можете связаться с ней. Она пригласила меня пожить у нее, пока я не подыщу себе жилье.
– В Амхерсте.
– Нет. Не знаю. Извините, вы спросили о том, где она живет, или где буду жить я? Она живет в Нортхемптоне, это недалеко от Амхерста. Я огляжусь и подыщу где-то в округе подходящее для меня место. Возможно, в самом Амхерсте, но, возможно, и нет. У меня в телефоне есть контакты нескольких риелторов. В телефоне, который вы отобрали.
Тут она прикусила язык. Офицер проделала именно то, с чем Исма не раз уже сталкивалась: люди из службы безопасности держат паузу, пока ты подробно отвечаешь на вопрос, и тем самым у допрашиваемого возникает ощущение, будто от него требуется что-то еще – и чем больше говоришь, тем подозрительнее выглядишь.
Женщина бросила куртку поверх кучи одежды и обуви и велела Исме ждать.
Прошло немало времени. Должно быть, уже объявили посадку. Исма посмотрела на свой чемодан – как только женщина вышла, она заново его собрала и тут же встревожилась, а имела ли она право упаковаться, не спросив разрешения.