Вавилонская башня
Михаил Нилович Альбов
Казимир Станиславович Баранцевич
«История возникновения, существования и падения одного фантастического общества», – уточняют заголовок своего романа авторы. Но в реальности сделали они намного больше, чем собирались. Собирались написать смешной романчик о попытках графоманов пролезть на Олимп мировой славы, а получилось грандиозное художественное полотно, в котором нашлось место и сатире, и юмору, и смеху, и слезам, и реализму, и фантастике. Превосходный, строжайше запрещённый к переизданию в «совковые» времена, едкий и искромётный роман из жизни окололитературной богемы конца 19-го века, со множеством узнаваемых типажей, крутыми поворотами сюжета, любовью, пьянками и стрельбой… Короче, дочитаете до эпилога – и всё поймёте.
Михаил Альбов и Казимир Баранцевич
Вавилонская башня
© Л.Моргун. Лит. адаптация, примечания, 2018.
* * *
И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжём огнём; и стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.
И сказали они; построим себе город и башню высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всея земли.
(Первая книга Бытия, ХI, 3 – 4).
ПЕРИОД ПЕРВЫЙ. Собираются строить.
I. О том, как и с какой целью два молодых незнакомца блуждали по Невскому и что из этого вышло.
Весёлое апрельское солнце проливало с высоты ясного петербургского неба потоки животворящего света. Невский проспект пестрел нарядными толпами гуляющих. Повсюду журчали ручьи и гармонический звук лопат дворников сливался с щебетаньем пернатых певцов воробьиной породы… Бежала собачья свадьба. Был полдень… Всё ликовало.
На углу Невского и одной из прилегающих к нему улиц появились два молодых незнакомца… Откуда они появились – всё равно: на течение дальнейших событий это отнюдь не влияет. То уже важно, что они появились теперь, перед благосклонным взором читателя, который с этой минуты обязан не упускать их из виду, так как с них-то, этих двух молодых незнакомцев, и распочинается вся эта, имеющая совершиться, история.
Один был длинный, с маленьким, в виде луковки, носом; другой – коротенький, с носом, напротив, большим, и величественным. Несмотря, однако, на всё таковое несходство, это отнюдь не мешало им быть в дружелюбных отношениях, судя по обоюдным их между собой разговорам.
Очутившись на перекрёстке, они остановились, как по команде, и вперили друг в друга вопросительный взор.
– Куда же мы теперь? Здесь будем искать или перейдём на ту сторону? – спросил коротыш, медленно описывая носом дугу по направлению от Знаменья к Адмиралтейству.
– Мм… – промычал длинный. – Пойдём здесь, а не то перейдём…
– Да решай же, наконец! Что же мы будем стоять-то?! – воскликнул коротыш нетерпеливо.
– Я думаю вот что, – заговорил медленно и с расстановкою длинный, – не лучше ли нам пока тово?
Он кивнул таинственно головою направо.
– Что?
– Зайти бы вон туда и – вонзить…
Несмотря на свирепую форму этого странного предложения, лицо коротыша выразило, вместо испуга, совершенно обратное ощущение: сочувствие, однако, как бы смешанное с сознанием долга. Выразительное лицо его отражало мучительный процесс, происходившей в его сердце борьбы… Наконец он, очевидно, сделал над собою усилие гигантским напряжением воли и твёрдо воскликнул:
– Вздор! Это значить опять нализаться… Идём на ту сторону!
И он быстро сошёл с тротуара. Длинный подавил в себе вздох и устремился за ним.
Уподобляясь пловцам. ринувшимся в бурный поток. они ныряли между лошадиными мордами, колёсами экипажей и мчащимися сломя голову конками. Длинный шагал методично, как цапля. Коротенький семенил за ним петушком. Наконец они очутились на той стороне.
Остановившись перед воротами дома, они опять, как и давеча, обменялись между собой вопросительным взглядом.
– Сюда, что ли? – спросил коротенький.
– Ну, хоть сюда, – ответил ему длинный.
И оба скрылись в воротах.
Немного спустя, они опять очутились на улице. Они шли безмолвно. Поравнявшись с воротами соседнего дома, они опять скрылись на несколько времени и снова опять появились. В следующих воротах повторялась та же история, а зат