Вступление

Я принадлежу такому типу людей, которых все зовут по фамилии, поэтому никто не помнит моего имени, а фамилия моя очень простая – Старин.

Перед вами лежит книга, которую написал человек, проживший в иммиграции более 20 лет

Нельзя сказать, что я знаю об эмиграции всё, но сказать, что знаю много можно.

Перед тем, как начать писать эту книгу, прочёл много неформальных статей о разных проблемах, успехах и неудачах людей в иммиграции, много научных статей на тему эмиграции с широким опросом населения

Эта книга написана с позиции человека, который прожил в одной только Кададе 15 лет, по профессии тренер – преподаватель, плюс к этому президент русского общества в кададском городе Z на протяжении всех 15 лет.

Для того что бы вы правильно поняли, что Кадада – это не грамматическая ошибка автора, специально объясню, что это название не просто страны, а всего дальнего зарубежья, как бы оно не называлось.

Люди, которые собираются переехать в Кададу на постоянное место жительства очень часто плохо представляют себе, место в котором им предстоит жить и, скорее всего, умереть, потому что вернуться назад у многих просто не останется ни сил, ни финансов.

Именно для них я пишу эту книгу.

Эта книга не имеет стройного сюжета, так как в ней описана реальная жизнь, а моя реальная жизнь это сплошные зигзаги, по этому вас дорогие читатели, будет бросать из огня да в полымя, так же, как бросало меня в течении всей моей жизни за границей.

Моё чёрное чувство юмора, которым меня наградил Господь, поможет вам прочесть эту книгу без тяжелых ощущений и сдобрит горькую тему эмиграции.

Мои первые знакомства в Кададе с русскими

Как я уже писал, мне, благодаря моей любознательности, удалось пообщаться с огромным количеством наших соотечественников в разных странах.

Но, сами понимаете, что я не ограничивался только соотечественниками. Я с большим интересом общался со всеми, кто был готов общаться со мной, преодолевая языковой барьер.

И вот попал я в мою первую русскоязычную компанию.

Всё было стандартно: пришёл в гости, хозяева обласкали, обогрели, представили меня остальным гостям, сели за стол, откушали хлеб-соль и всё, что в тот раз послал Господь, а послал он немало от щедрот хозяйских, перечислять не буду, – всё как у Ильфа и Петрова.

И вот я обратил внимание на приятную рыжеволосую девушку, лет с виду двадцати пяти, которая, как и многие родившиеся или привезённые в раннем возрасте за границу, разговаривала на русском языке с характерным акцентом, но очень правильно.

Я, расплывшись в улыбке от съеденного и выпитого, разомлевши от хозяйского гостеприимства, обратился к этой юной особе в характерной придурошной для нас всех манере и спросил: «А Вы, красавица, сколько лет в Кададе?»

На что красавица, подпрыгнув чуть ли не до потолка, с необычным для такого тривиального вопроса жаром ответила: «Ой, как приятно, как приятно!»

Я не мог понять, чему она так обрадовалась, но она тут же объяснила, что она не русская, а кададка, а русский учила ещё в Ленинграде, и вообще она скромный профессор русской истории.

Так как я только прибыл, мне было всё интересно, и я приступил к расспросам молодого профессора русской истории.

Я задал ей кучу вопросов, которые начинались с её жизни в СССР и заканчивались тем, где она училась в Кададе, чтобы стать профессором.

То есть я подробнейшим образом её допросил, протоколы допроса я с опозданием в 14 лет пишу для того, чтобы вы, мои читатели, могли составить себе правильную картину о некоторых аспектах жизни за границей.

Так вот, по её словам, а лично я ей верю, как любому человеку ровно на пятьдесят процентов, она училась в обычной паблик скул, то есть по-нашему, в бетонной двухэтажной школе напротив дома в Люберецком районе.

Я допускаю, что это правда, мы все знаем, что в любой стандартной школе можно получить образование и потом добраться до вершин научной деятельности.

Но также мы все знаем, что не всё зависит оттого, насколько вам хочется добраться до вершин.

Многое зависит от того, какое положение в обществе занимают ваши родители.

Например, все видят, что ваш сосед по парте вдруг в к