Шесть невозможных невозможностей
Фиона Вуд
Эта невероятная жизнь
У четырнадцатилетнего Сарела все было отлично, пока родители неожиданно не расстались. С этого момента его жизнь пошла кувырком. Новый дом, новая школа, новые испытания. Любой бы был сломлен и попытался бы спрятаться от проблем! Чтобы справиться со стрессом, Сарел придумывает особый список из важных дел: поцеловать девушку, найти работу, поднять настроение маме, перестать быть лузером, поговорить с отцом по душам и понять, как стать хорошим. Но главное – ему надо выбраться из кокона, найти людей, которые могут ему помочь, поддержать. Все знают, что это непросто. Но может, Сарелу повезет?
Фиона Вуд
Шесть невозможных невозможностей
Fiona Wood
SIX IMPOSSIBLE THINGS
Copyright © 2010 by Fiona Wood
This edition is published by arrangement with Jill Grinberg Literary Management and The Van Lear Agency LLC.
© Бугрова Ю., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2018
* * *
Посвящается Зои и Джорджу
Пролог
Я знаю одну девчонку.
Я чувствую ее сердцем. Я знаю о ней все, кроме одного: какая она на самом деле.
Ее зовут Эстель. И я по ней тоскую.
Эстель вечно слушает музыку только через один наушник iPod – саундтрек своей жизни.
Она перестала грызть ногти, все, кроме мизинца на левой руке.
У Эстель есть привычка теребить манжеты школьной кофты.
Она – единственный ребенок в семье. Как и я.
Она играет на виолончели.
Она любит моккачино. И молочно-банановый коктейль – с сиропом, а не с настоящими бананами. А еще шоколад, особенно батончики «Спелая вишня». У нее есть подруга в Нью-Йорке, которой она посылает «Спелую вишню». Их там не купить.
У Эстель много друзей. В отличие от меня.
Она живет по соседству. Рядом с домом, где сейчас живу я со своей семьей.
Она часто смеется.
Мы с ней совпадаем в трех из пяти любимых групп.
Ее любимые писатели – Джорджетт Хейер и Дж. Д. Сэлинджер.
Не могу объяснить, откуда я знаю все это о той, с которой не знаком.
1
Если не вспоминать о том, что кто-то умер, наследство – хорошая штука, верно? Неожиданно привалившая удача. И дела сразу в гору. Но у нас получилось с точностью до наоборот. Все очень быстро пошло наперекосяк.
У папы начались проблемы на работе. Громовые раскаты долетали даже до меня, при том что город у нас немаленький. Наша комфортная жизнь оказалась иллюзией, навеянной огромной кредитной задолженностью. Все полетело вверх тормашками. А следом кубарем полетели и мы.
Финансовые проблемы были только началом. Как-то вечером, стоя на площадке второго этажа, я со щемящей болью осознал, что родители уже ни капельки не любят друг друга. Но с каких пор? Улы-ы-бочку! Вот мы выглядим счастливыми. Позируем на Бруклинском мосту, едим фалафель в квартале Маре в Париже, плаваем с аквалангами среди гигантских треуголок возле Грин-Айленд.
Что пошло не так? Когда? И почему я этого не замечал?
Выходит, я, как та лягушка, не чувствовал, что вода становится все горячее и в итоге попал в суп?
Когда Аделаида, мамина двоюродная бабка, умерла и оставила ей дом, я подумал, что это разрядит ситуацию. Она и разрядилась, только совсем не так, как я ожидал. Наносекунду спустя папа огорошил нас известием: семейный бизнес уплыл в чужие руки, его объявили банкротом, он – гей и уходит от нас.
Жизнь перевернулась разом с ног на голову.
* * *
Наш дом выставили на публичные торги. Это означает, что банк продает его с молотка, потому что, по сути, владеет им. Кредиторы, которым задолжал отец, прислали ликвидаторов, которые вывезли все наше имущество. Это очень напоминает переезд, с той лишь разницей, что грузовик увозит все вещи в неизвестном направлении.
Когда грузили коробки в грузовик, мимо проезжал на велосипеде Джош Уиттерс из школы.
– Что, Сарел, переезжаете?
– Ты потрясающе наблюдателен, Уиттерс.
Интересно, в курсе ли он наших скверных дел.
– Говорят, твой отец разорился.
В курсе.
– Ага.