Воющий мельник

Арто Паасилинна

“Воющий мельник” – самый грустный роман финского автора Арто Паасилинна. Действие происходит в деревне в Лапландии, куда после войны приезжает Гуннар Хуттунен. Он покупает водяную мельницу, ремонтирует ее и все, казалось бы хорошо, но сам Гуннар, с его странным характером и привычкой выть по ночам, начинает раздражать жителей деревни и они упекают мельника в сумасшедший дом. «Будь человеком!», «Будь как все!» – твердят ему соседи и врачи, но эти «все» – сами оказываются хуже животных. В конце концов, уже невозможно сказать, кто тут больной, а кто «нормальный».

Арто Паасилинна

Воющий мельник

© Arto Paasilinna and WSOY

Original title “Ulvova myll?ri”

First published in finish by WSOY in 1981, Helsinki, Finland

This translation has been published with the financial support of FILI

* * *

Часть I

Дурацкая мельница

Глава 1

После войны приехал в губернию с юга высокий мужчина, назвавшийся Гуннаром Хуттуненом. Он не пытался подрабатывать земельными работами, как все южане, а просто взял и купил старую мельницу вa Суукоски на берегу реки Кеми. Местным жителям эта сделка казалась убыточной: мельница не работала с 1930-х годов и разваливалась на части.

Хуттунен заплатил за мельницу и поселился над ней. Местные землевладельцы и члены кооператива до слез смеялись, когда услышали новость: видно, не перевелись еще на свете дураки, хотя много их полегло в войне.

В первое лето Хуттунен починил гонторезный станок, доставшийся ему вместе с мельницей, и дал объявление в газету “Вести Похьолы”. Начиная с этого момента все сараи в Суукоски стали крыть гонтом, это выходило дешевле, чем заводской толь, который к тому же было недостать: немцы сожгли всю Лапландию и стройматериалы стали страшным дефицитом. За рулон рубероида в деревенском магазине приходилось отдавать по шесть килограммов масла. Тервола, хозяин магазина, знал цену вещам.

Гуннар Хуттунен ростом был метр девяносто, русые непослушные волосы, угловатый череп, крупный подбородок, длинный нос, глубоко посаженные глаза, большой крутой лоб. Высокие скулы, узкое лицо. Уши, правда, несколько крупноваты, но зато они не торчали, а были аккуратно прижаты к голове – наверняка родители в детстве заботились о том, чтобы он спал правильно. Младенцу нельзя позволять крутиться в колыбели, если уши у него великоваты: чтобы мальчик не вырос лопоухим, его надо все время поворачивать.

Гуннар Хуттунен был стройным и осанистым. Где обычный человек делал шаг, Хуттунен делал полтора. По его следам на снегу казалось, будто человек не шел, а бежал. С первым снегом Хуттунен смастерил себе лыжи, да такие длинные, что до крыши доставали. Хуттунен держал прямой широкий лыжный шаг, отталкиваясь при ходьбе двумя палками одновременно. По дыркам от палок можно было сказать, что здесь проходил Хуттунен.

Было не очень ясно, откуда он был родом. Одни говорили, что из Илмайоки, другие уверяли, что он приехал то ли из Сатакунта, то ли из Лайтила или из Кииккойнен. Однажды Хуттунена спросили, что привело его на север. Он ответил, что на юге у него сгорела мельница. А с мельницей и жена. Ни за ту, ни за другую страховку так и не выплатили.

– Вместе сгорели, – добавил он многозначительно. Собрав из-под обломков мельницы все, что осталось от жены, и предав земле, Хуттунен продал участок, лицензию на водопользование и уехал. К счастью, здесь, на севере, нашлась подходящая мельница, и пусть она еще не на ходу, денег за гонт ему пока на жизнь хватит.

Однако деревенский писарь уверял, что по церковным книгам Гуннар Хуттунен значился холостяком. Как у него тогда могла сгореть жена? Сколько ни судачили, правду так и не узнали, и интерес к этой теме постепенно угас. Подумаешь, там, на юге, и раньше жены сгорали или их сжигали, но не перевелись же они совсем!

На мельника часто нападали периоды глубокой депрессии. Он мог вдруг бросить работу и уставиться в пустоту колючим, суровым и каким-то печальным взглядом. Собеседник невольно вздрагивал, попав в его поле зрения, а разговор с мельником оставлял грустный, если не жутковатый осадок.

Но не всегда мельник был мрачен. Иногда ни с то