Береги нашу тайну

Берта Ландау

Любить – прощать – прощаться. Проза Берты Ландау

Когда-то, совсем в другой жизни, уже достаточно много лет назад, жили-были девочки. Послушные, прилежные, старательные. Мечтали о том, о чем мечтали для них родители. И все шло по правилам. А потом… Потом случилось то, про что в сказках говорят «вдруг». В жизни Ани произошло событие, которое, даже повзрослев, она так и не смогла забыть… Сколько воды утекло с тех пор, а она все еще просыпается в слезах, переживая ужас прошлого, будто все случилось вчера. Полина же – всего лишь влюбилась, но бросилась в любовь, как в омут с головой, забыв и о своих мечтах, и об ожиданиях родителей, которых она, не моргнув глазом, вычеркнула из жизни. И вот пронеслись годы, жизнь сделала новый виток. И казалось бы, пора уже обрести счастье, ради которого Полина и Аня многим пожертвовали. Но счастья нет. Хотя все у Полины и Ани есть – и мужья, и дети, и друзья, и достаток… Так что же с их жизнью не так? Почему они никак не обретут счастье? Из-за старых ошибок? Или из-за новых грехов?

Берта Ландау

Береги нашу тайну

© Ландау Б., 2017

© Симонов В., портрет Б. Ландау, 2017

© Оформление. ООО «Издательство „Э“», 2017

До зари

остается пять минут.

Посмотри,

как рассвета люди ждут.

Если скажешь, то уйду

с тобой туда, где кругом одна вода.

Смотри: вдали

проплывают корабли.

До тебя

расстояние руки.

Все же мы так далеки —

еще чуть-чуть

я хочу тобой вздохнуть.

Смотри в глаза,

на двоих одна слеза.

    Павел Артемьев

У закрытой двери

1. «Пап, мам, помогите!»

Аня часто плачет во сне.

Сны – это пустое, ненастоящее. А слезы – вот они, катятся со щеки на подушку. И бормотание вполне различимое:

– Пожалуйста, пожалуйста, отдайте. Не забирайте, пожалуйста.

У Миши сердце от жалости к жене переворачивается. Знать бы, как помочь. Все бы сделал. Горы бы свернул. Но был у них уговор перед свадьбой: никогда не расспрашивать о прошлом. Все, что было до них, – закрытая книга. Закрытая и зарытая.

Он любил Аню всю жизнь. Еще до их знакомства знал, что полюбить сможет раз и навсегда. И именно такую. У них в семье все однолюбы. Мельтешат, острят, веселятся, всех вокруг своим смехом заражают, но любят и хранят верность тем, кого выбрали.

Если сердце подсказало, если душа наполнена горечью и трепетом любви, что остается? Беречь и хранить то, что послано. Иначе что? Пустота.

Нестерпимо видеть слезы любимой жены и не уметь помочь.

Лучше думать, что сны – ерунда. Приходят из ненастоящего. Приносят напраслину.

Развеять их – ничего не стоит.

Миша легонько дует на Анечкину щеку, на которой застыла слеза.

Жена вздыхает, открывает глаза и улыбается.

И кто был прав? Сон убрался восвояси.

В настоящем – они. Их жизнь, их живое тепло, дочка Любочка, драгоценные мелочи, из которых составляется неповторимое чудо повседневности, основанной на любви.

В любви он эгоист. Он получает свою радость и наслаждается ею сполна. Энергия наслаждения заразительна.

Вот и сейчас. Он тянется к сонной жене – его женщине, по всем правам его – и жадно приникает к ней. Его жар сливается с ее теплом. И вот сонное неслышное дыхание, горькие всхлипы ее снов превращаются в счастливые стоны ее ответного желания.

Такой ее никто не знает. Теперь уже не только он жаждет, но и она требует, двигается ему навстречу, раскрывается перед ним вся: настойчивая, горячая, счастливая.

Они оба проваливаются в обморок любви.

Ни одной мысли не остается. Только стремление: слиться друг с другом, раствориться самозабвенно. Быть.

Потом они лежат, не размыкая объятий, приходят в себя, входя в новый день.

Так начинается почти каждое утро их жизни с тех пор, как они вместе.

Он не представляет себе, что может быть по-другому.

Что кто-то кого-то не хочет, кто-то не дает, кто-то устал…

Если соединяешь свою жизнь с единственной, с не случайной, то как это – не дарить друг другу радость?

Лишь бы только Аня не плакала во сне. Не звала бы кого-то, не умоляла вернуть.

А может быть, все это лишь ночные кошмары? Она просыпается, радуется и ничего не помнит из того, что приносит ей тьма.

Но