Назад к книге «Illuminationes» [Эдуард Вениаминович Лимонов]

Illuminationes

Эдуард Вениаминович Лимонов

Новая книга живого классика отечественной литературы удивит даже самых закаленных почитателей Эдуарда Лимонова. Перед нами гностическое учение о смысле и предназначении человеческой жизни, проповедь, рассказанная задиристым и себялюбивым старцем, не устающим ниспровергать предшественников и не стесняющимся увидеть мистическую подоплеку в самых, казалось бы, бытовых моментах собственной биографии. Когда Лимонов предложил рукопись к изданию, мы долго колебались. На прямой вопрос: «Зачем вы это написали и надо ли это издавать?» – Эдуард ответил, что он осознает необычный характер книги, но доверяет собственной интуиции, которая говорит, что о таких сюжетах только так и можно писать. Мы оставляем читателю право самому убедиться в точности авторского предположения. В конце концов, место Лимонова в истории и литературы, и общественной жизни страны – особое. Во многом за счет личной храбрости и амбициозности задач, которые он перед собой ставит.

Эдуард Лимонов

Illuminationes

Книга издана в авторской редакции

«Есть два способа постижения таинств окружающего нас мира: научные открытия на основании экспериментов и прозрения. В этой книге собраны мои прозрения по поводу самых важных для человеческого вида тем: происхождения человека, ответ на вопрос, кто и для чего нас создал, мной брошен свет на эпизоды восстания человека против Создателя. Героями моей книги стала первосемья человека: прародительница Ева, взревновавший к матери Авеля Каин; вождь восстания гастарбайтеров в Египте египтянин Мозес; соперничество пророков Иоанна и Иисуса; трагический заговор Иисуса; прозревший Устройство Бездны Хаоса: черную материю и темную энергию, борьбу света и тьмы – маленький калека-армянин, пророк Мани. По страницам этой книги пролетают драконы; стыдливый и одновременно наглый Чарльз Дарвин – отец религии безбожия разоблачен мною на последних страницах книги».

Эдуард Лимонов

Пролог

Есть два способа постижения таинств окружающего нас мира: научные открытия на основании экспериментов и прозрения. В этой книге собраны мои прозрения по поводу самых важных для человеческого вида тем: происхождения человека, ответ на вопрос, кто и для чего нас создал, мной брошен свет на эпизоды восстания человека против Создателя. Героями моей книги стала первосемья человека: прародительница Ева, взревновавший к матери Авеля Каин; вождь восстания гастарбайтеров в Египте египтянин Мозес; соперничество пророков Иоанна и Иисуса; трагический заговор Иисуса; прозревший Устройство Бездны Хаоса: черную материю и темную энергию, борьбу света и тьмы – маленький калека-армянин, пророк Мани. По страницам этой книги пролетают драконы; стыдливый и одновременно наглый Чарльз Дарвин – отец религии безбожия разоблачен мною на последних страницах книги.

Прозрения, или illuminationеs, не приходят все сразу – они являются, когда считают нужным появиться. Несколько первых пришли ко мне в 2007 году и были опубликованы в книге «Ереси». В ноябре 2009-го, когда я сидел под арестом в спецприемнике ГУВД на Сим феропольском бульваре, меня озарило, что человек обладает инстинктом убийства, тогда же я написал исследования «О душе», «Соавтор создания Человека», «Дети Создателя». В 2011-м – «Пророк М.», «Заговор Христа», «Пророк Мани», «Праматерь наша Хавва» и «Против теории эволюции». И вот я собрал их в одной книге.

Акт I

Создатели: загадка человека и человечества

Проклятые вопросы

Я перечислю тут наиболее важные философские вопросы. На них на протяжении всей своей сознательной истории пытается отвечать человек и человечество.

1. Кто я? Откуда и зачем я пришел? Кто меня создал? В каком отношении я нахожусь с этой многообразной Вселенной?

2. Какова истинная природа моего существа? Какова истинная природа проявленного мира и в чем его причина?

3. Чем мы должны руководствоваться в своих действиях, пока живем в физическом теле? Продолжаем ли мы жить после смерти?

Наиболее древние ответы на эти вопросы должны быть наиболее ценны, потому что в отдаленные времена память человечества была свежее, и, вероятнее всего, мы знали то, о чем позднее