Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Павел Александрович Гнилорыбов

Путешественники во времени

Только в 1860-е годы, вместе с реформами Александра II, Москва станет истинным городом, кипучим, деятельным, отчасти европейским, но при этом не растеряет национальных русских черт. До начала Первой мировой – пятьдесят с небольшим лет. Полвека, от великих реформ до великой войны.

Как изменилась Москва на рубеже веков? Как протекали процессы урбанизации? Как росла, прихорашивалась столица, но при этом не замалчивала текущих проблем и честной бедности? Отправляемся в путь!

Павел Гнилорыбов

Москва в эпоху реформ: от отмены крепостного права до Первой мировой войны: путеводитель путешественника во времени

ПОСВЯЩАЕТСЯ дражайшим родителям, моим дорогим друзьям, пушистым котам Маше и Сене, великолепным Агнии Сергеюк и Наталье Заморской, а еще трем квартирам в пределах МКАД, которые сделали написание этой книги возможным

Введение

О, Москва, Москва! – жить и умереть в тебе, белокаменная, есть верх моих желаний. Признаться, брат, – расстаться с Москвою для меня все равно, что расстаться с раем.

    В.?Г. Белинский, 1833

Москва погубила меня… в ней нечем жить и нечего делать, и нельзя делать, а расстаться с нею – тяжелый опыт.

    В.?Г. Белинский, конец 1830-х

…Эх, Москва, кем хоть раз были хаемы

С незапамятных дней старины

Твои калачи с расстегаями,

Твои пироги да блины!..

Задирается через бульвары и вывески

Сухаревки заиндевевший нос…

А с неба, над часовнею Иверской

Наклонился Иисус Христос!..

    Н.?Я. Агнивцев

Москва традиционно считается городом, который несколько веков рос стихийно и без предварительного плана. Кривые улочки не имели привычной для нас сплошной линии фасадов, и Москва полностью оправдывала обидное прозвище «большой деревни». Сердцем столицы издавна был Кремль. Он воспринимался как полноценное автономное поселение, а за пределами стен шла своя жизнь – бестолковая, бойкая, торговая. Пространство московского Китая, Белый и Земляной город, заливные луга, сады, бесконечные урочища, избушки, дороги… Москва XV–XVII веков со своим слободским устройством во многом занималась обслуживанием княжеского и царского двора. Дальше шло кольцо монастырей-сторожей, которое верующие люди называли «ожерельем Богородицы».

«Вид Моховой и дома Пашкова в Москве», Жерар Делабарт

Однако внешняя неупорядоченность искупалась особой поэтикой городского пространства. Дадим слово Дон-Аминадо: «Санкт-Петербург пошел от Невского Проспекта, от циркуля, от шахматной доски. Москва возникла на холмах: не строилась по плану, а лепилась. Питер – в длину, а она – в ширину. Росла, упрямилась, квадратов знать не знала, ведать не ведала. Посад к посаду, то вкривь, то вкось, и всё вразвалку, медленно, степенно. От заставы до другой, причудою, зигзагом, кривизной, из переулка в переулок, с заходом в тупички, которых ни в сказке сказать, ни пером описать. Но всё начистоту, на совесть, без всякой примеси, без смеси французского с нижегородским, а так, как Бог на душу положил». Если хорошенько постараться, то за один-единственный день в Москве XIX века мы бы обнаружили и непроходимую рощу, и прохладные пруды, и болота, и пасторальные села, и оживленные торговые улицы. Константин Аксаков с восторгом говорил Ивану Панаеву, когда они прогуливались в районе Москвы-реки близ Дорогомилова: «Есть ли на свете другой город… в котором бы можно было расположиться так просто и свободно, как мы теперь?.. Далеко ли мы от центра города, а между тем мы здесь как будто в деревне». Пассаж о деревне повторяется в произведении Тургенева. В век конных экипажей поездка в противоположную часть города воспринималась как длительное путешествие. В романе «Накануне» отец семейства мучительно доказывает жене, что полная нелепость «…скакать из Кунцева в Москву, а из Москвы в Царицыно, а из Царицына опять в Москву, а из Москвы опять в Кунцево».

Вид на Замоскворечье. Часть панорамы Д. Индейцева

Но находились же волевые люди и правители, старавшиеся изменить этот издавна заведенный хаос? Да, такие имелись, но вплоть до XI