AMERICAN’ец. Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого
Дмитрий Владимирович Миропольский
Петербургский Дюма
Виртуозный карточный шулер, блестящий стрелок и непревзойдённый фехтовальщик, он с оружием в руках защищал Отечество и собственную честь, бывал разжалован и отчаянной храбростью возвращал себе чины с наградами. Он раскланивался с публикой из театральной ложи, когда со сцены о нём говорили: «Ночной разбойник, дуэлист, / В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, / И крепко на руку не чист; /Да умный человек не может быть не плутом». Он обманом участвовал в первом русском кругосветном плавании, прославился как воин и покоритель женских сердец на трёх континентах, изумлял современников татуировкой и прошёл всю Россию с востока на запад. Он был потомком старинного дворянского рода и лучшим охотником в племени дикарей, он был прототипом книжных героев и героем салонных сплетен – знаменитый авантюрист граф Фёдор Иванович Толстой по прозванию Американец.
Дмитрий Владимирович Миропольский
AMERICAN’ец
Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого
Серия «Петербургский Дюма»
© Д. В. Миропольский, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
* * *
Часть первая
Санкт-Петербург,
август 1806 года
Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке.
М. В. Ломоносов. «О приуготовлении к мореплаванию Сибирским океаном»
Его покой – движенье.
Игра, борьба и бег.
Г. Р. Державин. «Афинейскому витязю»
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку не чист;
Да умный человек не может быть не плутом.
А. С. Грибоедов. «Горе от ума»
Глава I
Приятно, чёрт возьми, оказаться самой популярной персоной в столичном Петербурге! А уж если ты популярнее всех в столице – само собой разумеется, что равных нет и во всей остальной империи. Уж Россию-то ему довелось повидать, как мало кому другому. И пройти-проехать по ней от самого дальнего востока через прибайкальский Иркутск; через Томск, нынешней весной по указу государя ставший центром всея Сибири…
…через множество городов и городишек, через бессчётные сёла и деревни – обратно в Петербург, из которого бежал он три года назад.
Фёдор Иванович Толстой потянулся, скрипнув диваном, и отхлебнул горячего кофею. Горький пахучий напиток оказался недурён. Как в Бразилии! Стёпка, подлец, быстро наловчился… Толстой с удовольствием причмокнул. Хотя на те деньги, что давеча слупили с него за два фунта свежих зёрен, в порту Ностеро-Сенеро-дель-Дестеро можно сторговать пудовый мешок. Или целый месяц спрашивать чашку за чашкой, развалясь на террасе какой-нибудь бразильской таверны…
И всё же кофе был отменно хорош. Покупать провизию Фёдор Иванович не доверял никому, разве что всякую мелочь. А знакомым повторял со смехом, что первый признак образованности – умение выбрать столовые припасы. Ранним утром в сопровождении ворчащего сонного Стёпки он отправлялся на рынок и долго расхаживал меж рядов. Торговцы начали к нему привыкать. Хотя до сих пор им было в диковинку, что граф Толстой объявляется самолично, с придиркой разглядывает бьющуюся в садках рыбу – и вправду выбирает лучшую. Говорят, не обманешь – не продашь, только с его сиятельством такие номера не проходили. Глаз востёр…
…да и в рыло получить от Фёдора Ивановича – раз плюнуть. Это выяснилось в первый же день: хитрый мясник попытался подсунуть чудно?му барину кусок поплоше – и тут же рухнул на прилавок с разбитыми зубами. Других желающих отведать здоровенного и тяжёлого, как пушечное ядро, графского кулака что-то не находилось.
Фёдор Иванович поднялся с дивана. Продолжая попивать кофе, он растворил балконную дверь и встал в проёме.
Август тысяча восемьсот шестого года в Петербурге выдался дождливым; серая хмарь висела над городом с той поры, как граф Толстой вернулся в столицу империи, – уже три недели кряду. За окном уныло плескалась побитая дождевой рябью Фонтанка; с воды тянуло сырым сквозняком. На другой стороне реки мокрой бурой громадиной высился
MyShop