Сашенька. Последний год. Записки отца

Никита Павлович Бобров

Повесть «Сашенька» – пронзительный рассказ отца о тяжелой болезни дочери, о победе болезни над телом и конечном ее поражении перед душой и верой.

Книга адресована всем, кто любил, забывал себя ради другого, терял; тем, кого настоящая или будущая профессия неизбежно столкнет с переживаниями и страданиями людей, – врачам, священникам, педагогам, юристам, психологам; тем, кто хотел бы познать жизнь в ее предельных глубинах.

Никита Павлович Бобров

Сашенька. Последний год. Записки отца

© ООО ТД «Никея», 2018

© Издательский дом «Никея», 2018

© Н.П. Бобров, 2004

* * *

Воспоминания о последних месяцах и днях близкого и дорогого человека составляют особую внутреннюю ценность для каждого. Это «святая святых» его души, куда не допускаются посторонние. Горе отделяет от всего мира, замыкает человека в себе, в особом внутреннем пространстве, из которого нет рационального выхода, ибо невосполним, незаменим сам предмет печали – ушедший человек. И ты уже ничего не можешь изменить.

От издателей

Есть события, комментировать или абстрактно рассуждать о которых, по сути, невозможно. Они заведомо перекрывают наши слова, знания, житейские и ученые рассуждения. Они относятся, аппелируют не к этому опыту и изысканиям, а прямо, минуя все, к душе нашей, к тайне человеческой, что вне слов и знаний. Нижеследующая рукопись – о таком событии. О крестном пути девятилетнего ребенка, его страданиях, мученичестве и смерти.

Сейчас, когда для столь многих стерты грани, отделяющие добро и зло, потеряны ориентиры и «все дозволено», – история девятилетней Сашеньки негромко, но властно учит другому отношению, придающему высокий смысл происходящему, даже таким немыслимым трагедиям, как смерть ребенка. Один из тех, кто прочел рукопись, будучи человеком неверующим, неожиданно воскликнул: «Да это же теодицея – оправдание, доказательство Бога!» Быть может, но тогда теодицея особого рода. Доказывающих, убеждающих, красно рассуждающих много. Показывающих – мало, ибо это дается особой ценой подвига жизни. Зато такое свидетельство выше слов, как живой свет – больше и выше самых ярких рассуждений о нем.

Трудно, да и не надо говорить о достоинствах рукописи, ее жанр и тон либо принимаются, либо отвергаются. Это исповедь, которая обращена к сердцу, ответному пониманию другого человека, читателя. Это исповедальный рассказ о тяжелой, смертельной болезни дочери, о победе болезни над телом и конечном ее поражении перед душой и верой. Исповедь не предполагает утайку, приукрашивание. И перед нами реальная картина – с отступлениями, срывами, соблазнами, отчаяниями и искушениями, в которые мы столь часто впадаем в трудные периоды. Тем доверительнее, ближе, ценнее становится для нас подвиг преодоления, развертывающийся на страницах повести. Она зримо показывает, что вера – не музей и не учение, но жизнь и свидетельство, живая жизнь и живое свидетельство, а значит, ей сопутствуют неизбежные ошибки, порой падения, но и, что главное, дерзновение их преодолеть, усилием встать и вновь идти к Богу.

Повесть Н.П. Боброва появилась впервые в журнале «Человек» в 1992 году (№ 4–6). Инициатором напечатания стал член редколлегии журнала С.Л. Воробьев, редактором рукописи – Н.И. Дубровина. Со времени выхода повесть сумела оказать влияние на многих, часто очень разных людей, и поддержать их. Вот, например, выдержка из письма в редакцию («Человек», 1995, № 3, с. 192): «Думаю, что редакции будет важно узнать, что некоторые публикации в „Человеке“ могут порождать у читателей не только размышления, но и конкретные дела на благо и в помощь Человеку. В журнале вышла повесть Н. Боброва. Повесть – не точное определение этого произведения. Пережитое горе от утраты девятилетней младшей дочери, такой красивой, такой талантливой, так любящей жизнь, трагическая летопись онкологического заболевания, уносящего жизнь ребенка, боль воспоминаний и одновременно – пронзительно мудрый взгляд на происходящее вокруг, в своей судьбе, в самом себе, в других – вот малая часть того,