Первокурсница

Виктория Ледерман

На первой странице 17-летняя студентка Саша признаётся в любви. Гена из параллельной группы – её идеал во всём, кроме одного: у него есть девушка. Ни шагу порознь, и уже так давно! На шестой странице Саша отрезает свои длинные волосы. Назло матери, но больше – чтобы Гена заметил. Точнее – ЗАМЕТИЛ. Чтобы точно не прошёл мимо, ответил взаимностью. У Саши готов план завоевания Генкиного сердца, и стрижка – только начало.

У героини кружится голова от той свободы, что свалилась на неё с поступлением в университет. Поток новых знакомств, непривычное «вы» от преподавателей, учёба и влюблённости, вечеринки и праздники – всё это захватывает и кажется неповторимым. Каждый день приносит открытие о самой себе, о родных, о друзьях и случайных знакомых. Жизнь так полна событиями, что в реальность происходящего порой не верится, – ощущение, хорошо знакомое всем 17-летним. Да, ощущение неповторимое.

Как и дебютная повесть Виктории Ледерман «Календарь ма(й)я», тираж которой разлетелся в рекордный срок, «Первокурсница» насыщена сюжетными поворотами и не даёт заскучать. Череда приключений слегка безрассудной студентки увлекательна сама по себе, но наиболее захватывающее – то, как события меняют героиню, как она обретает опыт. На последней странице Саша скажет: «Я в этой жизни ничего не понимаю», а такие слова всегда доказывают обратное.

«Первокурсница» – вторая книга Виктории Ледерман, вышедшая в издательстве «КомпасГид». В планах – другие её работы для младших, средних и старших школьников: прежде всего, повести «Всего одиннадцать, или Шуры-муры в 5 “Д”» и «Василькин, к доске!». Первая в 2016 году попала в лонг-лист премии им. С. Михалкова, вторая – в шорт-лист премии «Новая детская книга».

Виктория Ледерман

Первокурсница

© Ледерман В. В., текст, 2016

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2016

* * *

Всем студентам иняза Самарского педагогического университета посвящается

Глава 1

– Барс, повторите, что я сказала! – неожиданно раздался над ухом язвительный голос нашей математички. Я подскочила от неожиданности и выронила ручку. И как это я прозевала Маргариту?

Я полезла под стол за ручкой, параллельно пытаясь вспомнить, что же она все-таки сказала.

– Барс, я жду, – напомнила она, стоя возле моей парты. Мне снизу были видны ее полные ноги в коричневых чулках и черных немодных туфлях на платформе.

– Вы сказали, – залепетала я из-под парты, обращаясь непосредственно к ногам, – я точно помню, что вы сказали…

– Может быть, вы все-таки встанете? – иронично перебила меня Маргарита. – Я не могу общаться с человеком, не видя его лица. Или мне забраться к вам?

Мои сокурсники оживились, с разных сторон послышались сдавленные смешки.

– Не надо ко мне, – сказала я, понимая, что вылезти все же придется. – Тут мало места. Уж лучше я к вам.

В аудитории откровенно загоготали. Я выбралась, держа ручку перед собой как оправдание моего пребывания под партой.

– Вот что я вам скажу, Барс. – Математичка сняла очки и принялась протирать их краешком своего платка, накинутого на плечи. – У вас не очень хорошая перспектива на зимнюю сессию. Во всяком случае, зачет по математике вам получить будет трудно. Очень трудно. И о чем вы только думаете, моя милая?

Я заставила себя виновато опустить глаза и промолчать. Математичка покачала головой и, скрипя половицами паркета, двинулась к доске.

Я никак не могла привыкнуть после школы, что все преподаватели называли нас, студентов, на «вы». Мне постоянно казалось, что это «вы» звучит как издевательство, точно так же, как и «моя милая». «О чем вы только думаете, моя милая?» О чем я думаю? О чем можно думать в семнадцать лет, на первом курсе университета? Да уж конечно, не о дурацкой математике, которая никому не нужна в нашем инязе, и не о зимней сессии. Вот уже три месяца, как я не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме него.

Геннадий Славинский! Я просыпалась с радостным ощущением чего-то невероятно хорошего и сломя голову мчалась в институт, чтобы в толпе в раздевалке мимолетом увидеть в