Прощанье с Родиной
Евгений Анатольевич Попов
В новой книге Евгения Попова собраны рассказы последних лет, объединенные фигурами двух его любимых персонажей – литератора Гдова, за которым легко угадывается сам автор, и безработного Хабарова, «шестидесятника», который тщетно пытается вписаться в безумные обстоятельства нового века и тысячелетия, где человек человеку уже не друг, товарищ и брат, а вообще неизвестно кто.
Фантасмагорические детали нынешнего бытия, которые и нарочно не придумаешь, уморительный «смех сквозь слезы», блестящие стилевые изыски в сочетании с жесткими, шокирующими реалиями повседневной жизни – все это делает новое лирико-сатирическое сочинение признанного мастера современной русской прозы весьма качественным чтением, способным привлечь внимание самых широких читательских кругов.
Евгений Попов
Прощанье с Родиной (сборник)
© Попов Е., 2015
© Сидоров Е., предисловие, 2015
© О формление. ООО «Издательство «Э», 2015
Валютное пространство
Валютное пространство
25 мая 2005 года от Р.Х., в тот самый день, когда на Москве вдруг погас свет, писатель Гдов и безработный Хабаров как раз стояли в очереди на обмен валюты. В том самом пункте одноименного названия, который, как известно, расположен в полуподвале. На улице какого-то отмененного вождя с полузабытой фамилией, которую, с одной стороны, никто никогда не помнил, а с другой – мы все теперь живем в новой реальности, у нас есть новые, не менее значительные вожди, какое нам дело до старых?
Вечерело. В очереди, кроме писателя и безработного, стояли еще несколько человек, включая проститутку в короткой облегающей юбке с блестками, подростка новой формации, оснащенного банкой пива, пожилую женщину в фуфайке с надписью «CAMEL» и лысого мужика, более похожего на «лицо кавказской национальности», чем на иудея, каковым он, по его признанию, являлся.
– Знаешь анекдот? – сказал Хабаров. – Действие происходит В ТЮРЕМНОМ ЗАМКЕ. Один другого спрашивает: «Что такое теория относительности?» Другой отвечает: «Это – вот ты все ходишь-ходишь, а на самом деле – сидишь…»
– Пошел ты на… – ответил Гдов, не расшифровав, впрочем, это сакраментальное слово, обозначенное тремя точками. Ведь у писателя Гдова, как у Максима Горького, было тяжелое детство, проведенное под глыбой тоталитарного режима в семье, подверженной влиянию алкоголя. Но как лишь он паспорт-то получил, так тут же начал трудовую и диссидентскую деятельность в геологических экспедициях и на страницах неподцензурных изданий. А от ныне безработного Хабарова его родители, мелкие советские клерки, отказались почти сразу по достижении им половой зрелости. Ведь этот баловень судьбы с детства лишь трахался с кем попало, фарцевал, шлялся по кабакам и лишь потом вступил в партию КПСС. Когда уже БЫЛО ПОЗДНО.
– Ты зачем в партию-то вступил, когда уже было поздно? – спросил Гдов.
– А кто б меня туда раньше взял? – охотно отвечал Хабаров. – А впрочем, какая разница – раньше, позже, сейчас, никогда? Я лично никакой разницы не вижу.
– Я тоже, – сказал Гдов, и друзья надолго замолчали, вспоминая свою счастливую юность, проведенную в стенах Московского геологоразведочного института им. С. Орджоникидзе, где, заполняя различные прошения о материальной помощи, они наконец-то научились правильно писать такую трудную фамилию. Не ОрджЕникидзе, а ОрджОникидзе. Немногие в нынешней, умытой социальными грозами России обладают этим знанием. Зато многие вообще не знают, кто это был такой.
Очередь продвигалась медленно. Честно нужно сказать – таинственно и медленно. Под плакатом, фиксирующим точное взаимоотношение трех новых товарищей – евро, рубля и доллара, симметрично сидели двое служивых, одетых, несмотря ни на что, в пятнистые бронежилеты. Да и без автомата Калашникова не обошлось – каждый держал на коленях, как ребенка!
Именно они и регулировали очередь мановением пальца, согнутого в крючок. Люди видят, что палец мента, согнутый в крючок, манит их войти, они и входят – для свершения либо прямой, либо обратной валютной операции. Ведь так уж устроены люд