Пес

Василий Бородин

Василий Бородин родился в 1982 году в Москве. Автор книг стихотворений «Луч. Парус» (2008), «P.S. Москва – город-жираф» (2011), «Цирк “Ветер”» (2012), «Дождь-письмо» (2013), «Лосиный остров» (2015), «Мы и глаза» (2016). Лауреат премий Андрея Белого и «Московский счёт» (2015).

Седьмая книга московского поэта. Все стихотворения написаныв 2016 году.

Василий Бородин

Пёс

I

«На сухой и светлой земле…»

на сухой и светлой земле

среди битого кирпича

где пройдёшь заводится ничьё сердце

тычется и отчаивается по ночам

это как бы – сырой зимой – тряпка в ветках

летом – белый безветренный шар цветка

с пустым стеблем и горьким соком

недостроенный дальний дом и в нём облака

«Снег и плач…»

снег и плач

смех и плач

ледяное войско

но ты не плачь

ледяное войско нас победило

и включило в себя, не плачь

эти мёрзлые угольки сердец

в полководцах, в обломках солдат,

в пыли

общей ледяной

просто будь со мной

не злись, не боли?

завтра таять – тихо валиться набок

и паром вверх

«Покуда господь даёт тебе…»

покуда господь даёт тебе

какой-то клочок жилья

пой вместе с нами пой горячо:

как тонущая ладья

пробоиной просит воды-воды

мы просим беды-беды

и если друзья принесут ещё

жратвы – не ведись: жратва!

пой вместе с нами пой горячо

как яростная листва

кружением просит: зимы-зимы

оставленности просим мы

ворованный принцип: альты наверх

басы по оврагам вкривь

июль и какая-то кость в траве

и тряпка в костре горит

ночь держит тепло как печной ухват

сил мало и снится рай

«Скоро долго снег идёт…»

скоро долго снег идёт

скоро ли дышит чего-нибудь?

скоро старание времени, север ветра

и на отломанной ветке обливной лёд

золочёными спицами лесом ходит

солнце из руки огромной в другую, и

ночью спят эти руки на коленях, спит сидя

природа старящаяся в водяной свет

«Спи сухой лес…»

спи сухой лес

книга сгорающая каждый вечер

горестней и несносней

книга о снеге

книга о строгом ливне

к небу обложкой

прячущей шорох гнёзд

«Тварное нетварному на всяком…»

тварное нетварному на всяком

ничьём поле – птицей в небе днём —

пишет: одинокий одинаков

пред моим или твоим огнём

тварному нетварное на это

птицу ветром чуть сдвигает; та

злится пулей, и прореха света

между туч безвидна и пуста

«Ты жалок…»

ты жалок

ветер

ты жалок

вепрь

но вы

пьяница и червяк

короли

земли

вы живы – это

отдельное торжество

и острые листья ивы

шумят друг другом

ты весел

рай

ты весишь как

линия и точка

но вы

цветок и поэт —

вы клонитесь

вы весомы

вы смотрите на муравейник – это

последние слова песни

и листья берёзы на просвет —

как теодицея, эй

«Кажется, что темная природа…»

Кажется, что темная природа

Охладела к внутренней ночной

Белизне в древесном соке, к ровной

Сырости осенней земляной.

Перекрестьем и разбросом – лапы;

Маятник мелькающих стволов —

А погоня выдохлась, и слабым

Волком смотрит изо всех углов

«В комнате до нас…»

в комнате до нас

жили прежние мы

совершенно те же мы, той же

пустотою полны

– окружены: холодной, светлой

хмурой или поскальзывающейся – дневной

но вчера не было ветра,

а сейчас он прозрел, поднял хлебный пакет

выше дома, дёрнул окно

ясно же, что не жалобный этот стеклянный зуд,

а упавшая на пол пустая тетрадка – нет,

не зовет грозу,

а сама – страшный, нет, смешной —

шорох времени, замершая, не зная,

куда лечь, страница, любовь, тоска,

полная уже ясность, навык не отвлекаясь

смотреть: катятся облака

«Старые поэты…»

старые поэты

в старых куртках

пачка

сигарет в руке у бородача

и остальные – седые бородачи

мелкий предновогодний

дождик

асфальт в своём мудром

золоте

а перед этим

мы молодые выпивали

как я сказал, «за