Тиль

Григорий Израилевич Горин

Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Пьеса основана на романе Шарля де Костера. Тиль – балагур и повеса. Увалень, который поначалу кажется абсолютно бестолковым. Но по мере развития сюжета, когда для его края наступают тяжёлые времена, мы видим, как он превращается в героя. Автор создаёт в пьесе очень важный для своего творчества образ. Шут-герой – тот, кто говорит правду, облекая её в юмор, но при этом не превращаясь в кривляющегося буффона, а оставаясь героем, смельчаком, способным на решительные поступки. Героем, который не боится сказать то, что думает о власть имущих прямо им в лицо.

Григорий Горин

Тиль

Действующие лица

Клаас – угольщик.

Сооткин – его жена.

Тиль Уленшпигель – их сын.

Неле – его невеста.

Блондинка Беткен и Брюнетка Анна – исполняет одна актриса

Каталина – мать Неле.

Рыбник Иост.

Ламме Гудзак.

Калликен – его жена.

Профос.

Палач.

Монах Корнелиус.

Король Филипп.

Мария – королева.

Инквизитор.

Принц Оранский.

Бригадир гезов.

Ризенкрафт.

Генерал Люмес.

Старуха Стивен.

Хозяин пивной.

Напарник рыбника.

Гезы, солдаты, девицы, горожане и горожанки, духи.

Фландрия, XVI век.

Молитва – сожжение[1 - Стихи Ю. Энтина.]

В несчастного раба вселился бес

И вот летит он искрой до небес

А мы смиренно укрощаем плоть

Так защити нас праведный Господь!

С нами сегодня

Милость Господня!

Прими, Господь, заблудшую овцу

Веди ее к терновому венцу

А нас, Великий Боже, сохрани.

Возрадуемся мы в твоей тени

С нами сегодня

Милость Господня!

Безумен, кто несет тебе хулу

Мы ж день и ночь поем тебе хвалу

И потому, страдая и любя,

Надеемся, о Боже, на тебя.

С нами сегодня

Милость Господня!

Пролог

Дом угольщика Клааса. Клаас и Рыбник пьют пиво и играют в кости. Посредине сцены – беременная Сооткин. Рядом на лавке Каталина рубит капусту.

Рыбник(бросает кости). Три – три…

Клаас. Нос подотри! (Бросает кости.) Пять и шесть!

Каталина(задумчиво). Я животных люблю… Коров, собак, птичек… Всем своим слабым сердцем люблю. Я скорей себе наврежу, чем им, беззащитным…

Рыбник(бросает кости). Три – три!..

Клаас. Нос подотри!

Рыбник. Ты уже говорил…

Клаас. А ты еще подотри…

Сооткин(вздохнула). О-ох!

Рыбник(обернувшись). Началось?

Каталина. Нет. Он еще спит, наш мальчик. Ему еще рано выходить на дорогу жизни.

Клаас. Когда ж соберется с силами этот шалопай? Сколько можно тянуть? Клянусь, если он сегодня не появится на свет, мне придется за ним слазить.

Рыбник. Не торопись. Сегодня, завтра – какая разница?

Клаас. Нет, нет – сегодня! Этот майский день тысяча пятьсот двадцать шестого года меня вполне устраивает… Мне нужен сын, а Фландрии нужен герой. У греков есть Геракл, у англичан – Робин Гуд, у испанцев – Дон Кихот, и только мы, фламандцы, за тысячи бессонных ночей не смогли сделать ни одного героя. Стыдно!

Рыбник. М-да, неловко как-то… А почему ты решил, что от тебя – и герой?!

Клаас. Время подошло… И Каталине было видение.

Каталина. Сперва призраки косили людей… На их трупах палач плясал. Камень девять месяцев кровоточил, потом распался… Потом увидела: два младенца народились, один в Испании, принц Филипп, другой во Фландрии, сын Клааса, прозвище ему – Уленшпигель. Филипп станет палачом, а из Уленшпигеля выйдет великий балагур и проказник, и странствовать ему по белу свету, славя все доброе и прекрасное и над глупостью хохоча до упаду… И весь свет он пройдет, и никогда не умрет, потому что он – дух Фландрии.

Клаас. Во как! Слыхал? А я назову его Тилем, Тильбертом, что в переводе означает «живой» или «подвижный». И сегодня же начнутся его славные приключения, если, конечно, мамаша Сооткин поднатужится!

Входит Палач с указом.

Палач. Указ императора. Будете слушать?

Клаас(равнодушно). Можно. (Дает кружку пива Палачу.)

Палач. Спасибо, а то совсем охрип… Ну, слушайте! «Отныне всем и каждому возбраняется печатать, читать, хранить и распространять писания, книги и учения Мартина Лютера, Иоанна Виклиха, Яна Гуса, Марсилия Падуанского, Эколампадия…»

Клаас. Неужели и Эколампадия тоже?

Палач. Да. И Эколампадия… «…а также Франциска Ламберта,