Поколение

Андрей Манушин

Цикл произведений, смакующих все пороки и всю красоту молодого поколения. Его презирают, им восхищаются. Это рассказы о молодости – самом важном и самом быстротечном периоде. Написанные в разное время, они несут в себе мысли своего времени – совсем не видевшего жизни юноши и взрослого человека с состоявшимися убеждениями.

Поколение

Этой весной я покинул свою уютную контору в банке, и Лиза предложила мне преподавать у ее знакомой в частной школе. Идея не вызвала у меня восторга, тем более что университетский профильный курс педагогики мне даже не нужно было забывать за ненадобностью – я его просто не освоил. Хорошо помню день, когда тысячи неприятных мелочей, сопряженных с работой по обману людей, канули в прошлое вместе с моим увольнением. Первое собеседование, которое я посетил после, проходило в некоммерческой организации для помощи детям с особенностями развития. Мне предстояло искать финансирование для благотворительных проектов. Может, так я хотел начать продавать добро вместо разорительных пакетов специальных предложений и мятых купюр валюты по грабительскому курсу? Конечно, я не думал об этом. Мне просто была нужна работа.

Банк совершенно не интересовали мои продажи. Куда важнее для них было озвучивание мной дежурных фраз, отчего работа сотрудников походила на запрограммированное общение клиента с роботом. Хотя, пожалуй, мы были даже больше ограничены в вариантах диалога, чем машины. У них всегда есть возможность ощутить на себе прелести «сбоя системы» и вырваться из заданного алгоритма. Мы были лишены и этого.

Несмотря на позицию руководства, я с большим теплом вспоминаю своих коллег. Многие ребята были талантливы, и от этого прожигание жизни за выполнением бессмысленной работы было еще мучительнее для нас. Впрочем, большинство смирилось и искренне не понимало, что все может быть иначе. Работа редко ассоциируется у людей с удовольствием, и потому мы готовы месяцы и годы напролет вкалывать ради мифической цели, после достижения которой все должно измениться. Никогда этого не случается, но вера не проходит.

Вообще это место в офисе показало мне взросление как труд, как знакомство с увядающей жизнью, которая билась раньше ключом, а теперь свелась к оцениванию стоимости еды и предметов обихода в своей почасовой ставке. Интересным отступлением из этого процесса было получасовое общение с коллегами во время пересмены. За пересчетом кассы мы старались успеть поговорить о чем-то за этими стенами, но почти всегда все сводилось к работе – часам прошедшим или грядущим.

Когда я покидал офис, ставший в одночасье чужой, в автобусе мне повстречалась одноклассница. Лицо ее, всегда смеющееся и живое в школьные годы, покрылось теперь маскировочным слоем косметики. Лоб бороздила глубокая морщина, и я догадался: она тоже повзрослела.

Мы встретились глазами, она обрадовалась и улыбнулась, а у меня, изумленного, вырвалось:

– Ты постарела!

Знакомая вспыхнула и пересела. Я хотел было извиниться, но только отвернулся к окну. Сказал, как увидел.

Когда едешь с ночной смены, утром в подземке не просто час пик. Это настоящий ад из тесно утрамбованных пассажиров. Однажды в метро мне повезло оказаться (или, может, я сам так постарался) рядом с молодой девушкой. Она казалась мне очень симпатичной. Я говорю рядом, но на самом деле мы были прижаты друг к другу так, что я чувствовал запах ее парфюма и волос, мог касаться ее совершенно безбоязненно и осторожно придерживать на остановках, чтобы продемонстрировать заботу. Конечно, в такой толкучке это было бесполезно.

Мы долго ехали так, пока не вышли вместе для пересадки на Техноложке[1 - Станция метро Технологический институт]. Еще четверть часа мы ехали в том же положении, но в другом вагоне. И я с удовольствием замечал, что ей это вовсе не противно. От центра к пригородам город рассасывал живую массу, распределяя конвейером поездов людей по станциям. Большой муравейник. Наконец, мы сели по одну сторону салона. Периодически мы ловили наши лица в отражениях окна напротив. Это было мило и даже забавно, поэтому я сдерживался,