Зимние хроники. Сборник стихотворений
Артур Олегович Лазарев
Артур Олегович Лазарев – писатель, поэт, публицист из г. Домодедово Московской области. Данная книга является третьим поэтическим сборником автора, в котором собраны стихи разных лет.
УДК 82-1
ББК-84-5
Л171
Лазарев А.О.
Л171 Зимние хроники. Сборник стихотворений. -
М.: «Граница», 2015 – 168 с.
ISBN 978-5-94691-767-4
УДК 82-1
ББК-84-5
ISBN 978-5-94691-767-4
©А.О. Лазарев, 2015.
©«Граница», 2015.
TIBIETIGNI –
ТЕБЕ И ОГНЮ
ЕЁ ЛЮБОВЬ
Вчерашний март немыслимо далёк,
но что-то тает, тает в глубине…
В её глазах всё тот же огонёк,
когда она печётся обо мне.
И мне тепло от этого огня:
он не погаснет и не опалит.
Её любовь одна хранит меня,
но лучше сотни ангелов хранит.
…И ЧЕРЕЗ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ
Тебе и проклятья, и здравицы
стремительно плыли вослед…
И что-то, конечно, останется
и через две тысячи лет.
Сейчас Ты унылая пленница,
забывшая солнечный свет.
А Он никогда не изменится,
и через две тысячи лет.
Ты думала: стерпится, слюбится…
На всё был подобный ответ.
О, пусть ничего не забудется!!!
И через две тысячи лет.
НОЧЬ
Чем темнее в округе, тем крепче спишь,
одеялом накрывшись, вдобавок пледом.
В сновиденьях есть всё – от промокших крыш
до бумаги, исписанной прошлым летом.
И стучит по стеклу бесконечный дождь,
и лучина трещит, озаряя угол,
на мотив Рождества. Чем темнее ночь,
тем верней её время пойдёт на убыль…
АНГЕЛ СНОВ
Что тебе приснится в полнолунье?
Прошлый август или этот март?
А быть может, старая колдунья,
что притихла у гадальных карт?
Может, деревенская тропинка
между настоящим и былым?
А возможно, ангел-невидимка,
ставший на столетия твоим?
Или что-то детское, смешное?
Помнишь, как дурачились вдвоём?
Что бы ни приснилось, я с тобою
в каждом сновидении твоём…
Я ИДУ
Ты же помнишь мир под бледною луной,
мир, где царствовали
Вельзевул и Хронос?
Я забыл уже… Я снова за тобой
ухожу в неизмеримый
чёрный космос.
Там средь прочих звёзд ищу твою звезду,
чей огонь не так горяч,
да и не ярок…
Я уверен, что когда-нибудь найду
этот маленький
космический фонарик.
И прижму его тогда к своей груди,
чтобы стал он мне навеки
вместо сердца.
Я иду. И свет маячит впереди.
От него мне никуда уже
не деться.
TIBI ET IGNI?
…Эта дева не станет старше.
Я, напротив, в плену заката.
Мы могли повстречаться раньше,
ну, к примеру, в эпоху Данта.
И страдая от многословья,
ворковать, размышлять, молиться,
к ренессансу средневековья
добавляя свои страницы…
…Она так и не станет старше.
Её зрелость уйдёт с другими.
Мы могли повстречаться раньше,
ну хотя бы в античном Риме.
Мы смотрели бы на скульптуры
с непосредственным изумленьем,
дополняя подъём культуры
своим тихим вечерним пеньем.
…Она станет мудрей, а старше?
Разве могут стареть святыни?
Мы, увы, не встречались раньше,
даже в довременной пустыне.
А ведь от сотворенья мира
я искал её вещим взглядом…
И мне было ориентиром:
«Ты найдёшь её где-то рядом».
? Тебе и огню (лат.)
МЕТЕЛЬ
Метель была похожею на дым,
а снег лежал испачканной простынкой.
Я шёл вперёд за голосом твоим
и вскоре обернулся невидимкой.
Затем весь город утонул в зиме,
мигнул огнями и затих под снегом.
Но голос твой ещё звучал во мне,
и это меня делало бессмертным.
НА ЧЕТВЁРТОМ
Настырным дождиком умыт
октябрьский вечер.
А на четвёртом свет горит –
и вроде легче.
Ведь на четвёртом ты опять
к стеклу прижалась
так, словно хочешь передать
свою усталость…
Твой силуэт почти парит
в оконной раме.
И на четвёртом свет горит,
как будто в храме.
Продолжу дальше наблюдать,
мечтать и таять,
тебя срисовывать в тетрадь
с названьем «память».
Пусть ветер дальше холодит
и дождик дразнит,
ведь на четвёртом свет горит.
И не погаснет…
СВЕТ НЕ ВКЛЮЧАЙ
Свет не включай. Буду спать всю ночь,
спать на твоих руках.
Пусть целый мир исчезает прочь
звёздами в облаках.
Бездна событий, костры из глаз,
раненые дома…
Если на время смотреть анфас,
можно сойти с ума.
Нужен покой. Иллюзорный сон
дарит своё тепло.
Свет не включай, пусть горит неон,
плавится за стеклом.