Определения
Сергей Михайлович Волконский
«– Однако второй час.
– А вам куда?
– Да домой.
– Ну так сидите, и мне тоже домой. Человек!.. Еще кофею. Коли домой, так, значит, некуда торопиться… С вами отчего приятно? Оттого, что как-то… плаваешь в одних и тех же водах; хоть и курс плавания другой, а все по тем же волнам…»
Сергей Волконский
Определения
Сергею Константиновичу Маковскому
– Однако второй час.
– А вам куда?
– Да домой.
– Ну так сидите, и мне тоже домой. Человек!.. Еще кофею. Коли домой, так, значит, некуда торопиться… С вами отчего приятно? Оттого, что как-то… плаваешь в одних и тех же водах; хоть и курс плавания другой, а все по тем же волнам.
– По одним волнам – не знаю, но по крайней мере пребываем в одной стихии. А то с человеком говоришь про искусство, а он отвечает про химию.
– Лучше про химию, чем про патриотизм.
– Ну, от этого вмешательства в эстетику мы, кажется, вылечились.
– Не говорите, не говорите. Шовинизм в искусстве…
– А вы любите, когда говорят: «Не скажите»?
– Обожаю; я всегда отвечаю: «Не беспокойтесь, не скажу». На что мне неизменно возражают: «Но ведь вы уже сказали». – «А зачем же вы в таком случае меня предупреждаете?» Это все равно что человеку, лежащему в канаве, сказать: «Не упадите».
– Знаете, что можно было бы составить преинтересную книжку о получивших право гражданства искажениях русского языка.
– Еще бы, в особенности об искажениях, введенных так называемыми интеллигентами. А кстати, вы понимаете, что значит слово «интеллигент»? Для меня оно совершенно темно.
– Темно? Не знаю почему. Оно отвратительно по этимологическому происхождению, по уродливому превращению французского прилагательного в русское существительное, но если оно и не имеет, так сказать, смысла прирожденного, то, во всяком случае, общим употреблением значение его определилось.
– Определилось? Когда мне говорят, что на селе у меня кузнец – мужик интеллигентный, а в газете я читаю, что найдено мертвое тело неизвестного человека, судя по одежде – интеллигентного, это, по-вашему, определенно?
– Вы чересчур прижимаете к стене; это диалектика, а в душе вы отлично понимаете и слово, и то значение, в котором оно употребляется.
– Да не в том дело вовсе, понимаю ли я или нет – немудрено и понять, в конце концов, когда вам навязывают и навязывают; если я что-нибудь понимаю, то это моя скромная заслуга, а не свойство слов. Я только утверждаю, что смысл этого слова неопределенен, туманен, висит в воздухе, как, впрочем, многое, что происходит из этой среды.
– Из какой среды?
– Из интеллигентов.
– А, вот видите, вы отлично знаете, что значит «интеллигент».
– Ну, положим, что знаю; сдаюсь. Но они сами-то от этого разве определеннее?
– Да отчего вы говорите «они»? А вы сами-то разве не интеллигент?
– Послушайте, я мог бы рассердиться, но вы сказали, – мы пребываем в одной стихии, и я знаю, что вы это нарочно, чтобы дразнить меня.
– Сдаюсь и я. Вы не интеллигент.
– Очевидно нет; я дворянин, разночинец, адвокат, художник, все что хотите, но не интеллигент.
– Да, но по их понятиям…
– По чьим понятиям?
– Интеллигентов.
– Ах, да. Ну-с, так по понятиям интеллигентов?..
– По понятиям интеллигентов, «интеллигент» не есть указание рода деятельности, так как в каждом роде деятельности могут быть люди интеллигентные и неинтеллигентные…
– Ну да, как мой исключительный кузнец.
– Как прекрасно доказывает ваш исключительный кузнец. Не род деятельности, но и не сословие, так как и в каждом сословии могут быть интеллигенты и неинтеллигенты.
– Как прекрасно доказывает мой неопознанный мертвец.
– Вы невозможны.
– А что же тогда? И не род деятельности, и не образовательный ценз? Что же в таком случае?
– Скорее… образование…
– Пожалуйста! Сколько раз мы слышали: «Помилуйте, человек высшего образования, и кто бы мог подумать, что такой неинтеллигентный!» Нет, нет, вы отлично сознаете, что не знаете, что такое интеллигент. А теперь я вам скажу. Это слово – порождение классовой зависти. «Я не хочу быть тем, откуда вышел, не могу сделаться тем, куда и не хочу проникнуть, и вот я себя возвожу в сословие, именую себя