Муза мести (Екатерина Сушкова – Михаил Лермонтов)

Елена Арсеньева

Женщины для вдохновенья

«Однажды в некий дом, где жила девушка, бывшая, как говорится, на выданье, принесли письмо. Оно пришло по городской почте, и лакей подал его этой девушке, потому что на конверте стояло ее имя. Она взглянула на почерк – он показался смутно знаком. Она начала читать – и в глазах у нее потемнело…»

Елена Арсеньева

Муза мести

(Екатерина Сушкова – Михаил Лермонтов)

От автора

Их глаза глядят со страниц романов, их смех звенит в строках стихов… Они вдохновляли поэтов и романистов. Их любили или ненавидели (такое тоже бывало!) до такой степени, что эту любовь или ненависть просто невозможно было удержать в сердце, ее непременно нужно было сделать общим достоянием. Благодаря им болезнь любви или ненависти заражала читателей. Их мало волновало, конечно, чьи коварные очи презираемы Лермонтовым, кого ревнует Пушкин, чьими страстями упивается Достоевский, чьим первым поцелуем украдкой любуется Толстой, кого всю жизнь нежно обожает Тютчев и к чьим ногам слагают сердца герои Тургенева… Главное – глубина чувств, тайна, а не праздное любопытство!

Ну что ж, а мы – мы полюбопытствуем и заглянем в эту глубину, приподнимем покров этой тайны: любви или ненависти творцов к своим музам.

* * *

Однажды в некий дом, где жила девушка, бывшая, как говорится, на выданье, принесли письмо. Оно пришло по городской почте, и лакей подал его этой девушке, потому что на конверте стояло ее имя. Она взглянула на почерк – он показался смутно знаком. Она начала читать – и в глазах у нее потемнело.

Вот письмо от слова до слова:

«Милостивая государыня Екатерина Александровна!

Позвольте человеку, глубоко вам сочувствующему, уважающему вас и умеющему ценить ваше сердце и благородство, предупредить вас, что вы стоите на краю пропасти, что любовь ваша к нему (известная всему Петербургу, кроме родных ваших) погубит вас. Вы и теперь уже много потеряли во мнении света – оттого, что не умеете и даже не хотите скрывать вашей страсти к нему.

Поверьте, он недостоин вас. Для него нет ничего святого, он никого не любит. Его господствующая страсть: господствовать над всеми и не щадить никого для удовлетворения своего самолюбия.

Я знал его прежде, чем вы. Он был тогда и моложе, и неопытнее, что, однако, не помешало ему погубить девушку, во всем равную вам и по уму, и по красоте. Он увез ее от семейства и, натешившись ею, бросил.

Опомнитесь, придите в себя, уверьтесь, что и вас ожидает такая же участь. На вас вчуже жаль смотреть. О, зачем, зачем вы его так полюбили? Зачем принесли в его жертву сердце, преданное вам и достойное вас?

Одно участие побудило меня писать к вам; авось еще не поздно! Я ничего не имею против него, кроме презрения, которого он вполне заслуживает. Он не женится на вас, поверьте мне; покажите ему это письмо, он прикинется невинным, обиженным, забросает вас страстными уверениями, потом объявит вам, что бабушка не дает ему согласия на брак; в заключение прочтет вам длинную проповедь или просто признается, что он притворялся, да еще посмеется над вами, и – это лучший исход, которого вы можете надеяться и которого вам от души желает вам неизвестный, но преданный вам друг NN»[1 - Здесь и далее все тексты (в т. ч. и стихотворные) цитируются по альбомам, дневникам и мемуарам Екатерины Сушковой (прим. авт.).].

Читая эти ужасные слова, сокрушавшие все ее надежды, девушка – ее и в самом деле звали Екатерина, Екатерина Сушкова – так изменилась в лице, что дядюшка, мирно игравший в карты с гостями, почуял неладное. Он вскочил, выхватил письмо из рук племянницы и принялся читать его вслух, ничего не понимая, не осознавая, что позорит племянницу перед гостями, которые слушали его с жадным любопытством и уже мерили девушку презрительными и даже подозрительными взорами. Дядюшка – он был человек не злой, да вот беда – умом недалекий – только удивлялся, с чего это какой-то аноним так заботится о судьбе племянницы.

– А кто это – погубленное сердце? – вопрошал он с видом туповатым. – А кто таков этот злодей