Ночь на вспаханном поле (Княгиня Ольга)

Елена Арсеньева

Царица любит не шутя

«Олень уходил, убегал, уносил сиянье полдня на своих молодых, роскошных рогах. О, это был не простой олень – олень-кесарь, зверь-князь! Да, он бежал, он спасался от охотника, но в самом беге его – легком и стремительном – чудился Игорю вызов. Так день уходит от ночи, так лето уходит от зимы, а жизнь – от смерти. Чудилось, не страх придает великолепному зверю прыти, а желание непременно показать человеку, кто воистину властен в этом лесу…»

Елена Арсеньева

Ночь на вспаханном поле

(Княгиня Ольга)

Олень уходил, убегал, уносил сиянье полдня на своих молодых, роскошных рогах. О, это был не простой олень – олень-кесарь, зверь-князь! Да, он бежал, он спасался от охотника, но в самом беге его – легком и стремительном – чудился Игорю вызов. Так день уходит от ночи, так лето уходит от зимы, а жизнь – от смерти. Чудилось, не страх придает великолепному зверю прыти, а желание непременно показать человеку, кто воистину властен в этом лесу.

Но Игорь никак не верил в неудачу. Да и не мог поверить! Что с того, что он еще молод? Его отец, великий Рюрик[1 - Рюрик (?—879) – первый русский князь, призванный «чюдью, весью, словенами и кривичами», «из варяг» (из племени Русь), «княжить и володеть ими»; в 862 г. занял Ладогу, а через два года, по смерти своих братьев Синеуса и Трувора, присоединил к ней их владения – Белоозеро и Изборск; перенес столицу в Новгород и срубил город над Волховом (ныне Городище), где впоследствии жили новгородские князья. Перед смертью он вручил правление и заботу о малолетнем сыне своем Игоре своему родственнику Олегу.], был победителем, и пестун его Олег[2 - Олег Вещий (?—912) – русский князь из рода варягов, воевода Рюрика. В 907 г. дошел до Царьграда и вынудил греков сдаться.] – победитель, и он рожден быть победителем. Он воспитан и взращен таким, он привык брать не то, что плохо лежит, а то, ради чего надо и кровь пролить, и хрип надорвать, и плечи натрудить, размахивая обоюдоострым мечом, и принимать в лицо последнее проклятие умирающих врагов вместе с их дыханием, и видеть, как жизнь исходит из их обезглавленных тел… И если он вкупе с Вещим Олегом склонил к пятам своим соседние племена, если он топтал хазар и древлян, наводивших страх на слабосильных, так что был ему этот непокорный олень? Еще одна стрела, еще один бросок коня… и зверь будет побежден!

Но стрелы улетали впустую – толком прицелиться не удавалось. А конь засекался, ронял пену с удил, хрипел и косил на всадника красным злым глазом, словно молил о пощаде, словно пытался вразумить: остановись! Не все твое на свете! Не все можно взять силой!

Но всадник не понимал, не хотел понимать. И остановил его не разум, не осторожность. Остановила неумолимая река.

Игорь знал – среди местных жителей она звалась Великой.

Олень, ни на миг не сбавляя хода, возмутил легкими ногами спокойную воду и поплыл, грудью раздвигая плотную серую волну, – закинув горделивую голову, поплыл на другой берег.

Игорь направил коня следом, но на кромке прибрежной травы скакун его рухнул на колени – словно взмолился о пощаде.

Молодой князь скатился с седла, вскочил, ощерился зло. Заметался по берегу. Нечего и думать гнать коня в воду – не выдержит, издохнет. Но ему не жаль было доброго коня, не встревожился он и за свою судьбу: как выберется из леса пешим? Хорошо бы протрубить в рог, кликнуть отставшую свиту, но рог был потерян где-то в лесу, во время этой безумной, безумной скачки.

Да не все ли равно? Игоря все еще дурманил угар погони.

Оленья голова маячила впереди, дразнила, манила. Чудилось, она плавно перекатывается по волнам. Вот еще совсем немного – и зверь ступит на противоположный берег, стряхнет с крутых боков воду и, бросив на неудачливого преследователя последний безразличный – даже не презрительный, а именно безразличный! – взгляд, скроется в чаще.

Нет, еще есть время. Ах, кабы оказаться неведомой силой прямо посредине реки – еще можно выцелить зверя! Его еще достанет стрела! Улль, покровитель охотников, самый меткий из асов[3 - Асы –