Стихотворения

Анна Павловна Барыкова

«Портреты муз своих писали все поэты.

Они являлись им: по-гречески раздеты,

С восторженным огнем в сияющих очах,

Воздушны, хороши, с цевницами, в венках…

Моя не такова… Старушка, вся седая,

В чепце, с чулком в руках, прищурясь и моргая,

Частенько по ночам является ко мне…»

Анна Павловна Барыкова

Стихотворения

Моя муза

Портреты муз своих писали все поэты.

Они являлись им: по-гречески раздеты,

С восторженным огнем в сияющих очах,

Воздушны, хороши, с цевницами, в венках…

Моя не такова… Старушка, вся седая,

В чепце, с чулком в руках, прищурясь и моргая,

Частенько по ночам является ко мне,

Как будто наяву, а может, и во сне,

Как нянька, и меня – свое дитя больное —

Баюкает она то песенкой родною,

То сказки говорит, то ряд живых картин

Показывает мне; немало и былин

О старине поет, о тех, кому могила

Холодною землей давно уста закрыла,

И с небылицей быль плетет она шутя.

И, выпучив глаза, как малое дитя,

Я слушаю ее… как просто и наглядно

Звучит ее рассказ, как музыкально складно!..

А сколько теплых слов, заветных чувств родных

Мне слышится в речах разумных, хоть простых!

Мне кажется, что всё в ее рассказах ясно…

Что песни наизусть все знаю я прекрасно…

Что ряд живых картин, видений пестрый рой

В душе моей живут со всей их красотой,

Как в зеркале… Но вот прощается старуха:

«Усни, дружок, пора! – тихонько шепчет в ухо. —

Да не ленись смотри и завтра запиши,

Что рассказала я тебе в ночной тиши».

Ну, вот я и пишу… Но всё выходит бледно, —

И песенки звучат надтреснуто и бедно…

    <1878>

Крылья

Мне снился сон и страшный и тревожный:

Что будто бы умею я летать,

Когда хочу… (Во сне порою можно

Ужасную нелепость увидать…)

По грязной улице в ночную пору

Иду во сне по лужам и впотьмах.

Мне тяжело, дорога вьется в гору,

А я тащусь в промокших сапогах.

И слышу вдруг какой-то шепот сладкий:

«Ведь крылья есть!.. Зачем же не летишь,

А как червяк ползешь по луже гадкой —

И падаешь, и ощупью скользишь?..»

Тут сила новая во мне проснулась,

И смелою и легкою ногой

От грязи, от земли я оттолкнулась

И в воздухе лечу… Лечу стрелой…

Несет меня неведомая сила,

Мне дышится так вольно и легко…

В густой туман закутавшись уныло,

Внизу земля осталась далеко…

А наверху волшебной красотою

Сияет ночь в порфире голубой,

И полно всё чудесной тишиною

И вечною, холодной чистотой.

Земля и жизнь, волнения и страсти,

Страдания людей оттуда так смешны,

Что глазки звезд без всякого участья

Глядят на них из синей глубины…

Но мне летать там скоро надоело,

И с высоты спустилась я опять,

Чтоб вновь начать свое земное дело:

Скользить в грязи – и падать, и страдать!..

    <1878>

В альбом счастливице

«Взгляните на птицы небесны?»

    и т. д.

С птичьей головкой на свет уродилась,

Пела, порхала, сыскала самца,

Птичьей любовью в супруга влюбилась:

Счастлива ты, милый друг, без конца…

В гнездышке скрывшись от бурь и ненастья,

С гордостью глупых выводишь птенцов,

В теплом навозе семейного счастья

Ищешь с супругом любви червячков…

Зависть берет, как живешь ты привольно

Птичий свой век – без борьбы, без страстей,

Дум беспокойных, сомнений невольных,

Глупых стремлений… и горя людей…

    <1878>

Моя болезнь

Заморский это сплин иль русская хандра?

То давит и гнетет, то в голову больную

Стучит как молотком. Всю ночь я до утра

Не сплю, мечусь в жару, и брежу, и тоскую.

От неотвязных снов и днем покою нет.

Сжимают сердце мне неясные тревоги.

Мне страшен ночи мрак, противен солнца свет,

Противна жизнь сама: я с ней свожу итоги.

К чему мне дали ум? Зачем не медный лоб?

К чему мне дан талант, коль не достало роли?

К чему дана мне жизнь, когда в итоге гроб?

К чему лечить больных, коль не поможешь боли?

Куда идти теперь?.. Каким служить богам,

Когда надежды нет и вера уж погасла?..

А