Зимний романс

Спокойствие, нежность заполнили душу,

не гложет тоска, нет страданий и слез.

Я Вас повстречала в январскую стужу,

нас обнял счастливый московский мороз.

И стоны, и муки терзать перестали,

распутались путы сердечных невзгод,

и как Вы меня среди прочих узнали

в московской толпе, где народ да народ?

И счастья улыбка лицо озаряет,

и словно светлее от Ваших очей.

Мороз – не мороз, если сердце пылает

и кровь разгоняет быстрей, горячей.

Надежда и радость в душе безмятежной,

нет больше печали, нет тока в крови.

В морозных узорах Москвы белоснежной,

мне видятся очи лукавой любви.

    3 января 1987.

«Мы столько лет живем с тобой…»

Мы столько лет живем с тобой

Под этой крышею вдвоем,

И не всегда мой дорогой,

Свою любовь мы бережем.

А помнишь, письма мне писал,

Из сотен милых, нежных слов?

Ты их из сердца доставал,

И нет прекраснее даров.

А, помнишь, поезд бросив свой,

Ко мне в вагон ты прибежал,

А поезд твой махнул рукой.

Ты от него, мой муж, отстал?

А, помнишь, глядя на меня,

Вонзил топор ты в свою ногу,

И с дерева снимал меня

Для фотографии подолгу?

А возвращаясь из кино,

Ты на руках меня носил.

Но это было так давно,

А вот теперь и нет тех сил.

Ты – моя первая любовь,

Ты – сердцу моему награда,

И рада я, что вновь и вновь,

Ты постоянно где-то рядом.

    9 января 1987

«Москва – ты история народа…»

Москва – ты история народа.

Москва – город счастья и свободы.

В Москве – принимаются решения.

О Мире – здесь даются предложения.

Всегда – против войны моя Москва.

Всегда – за мир и счастье всем – она.

За космос – чистый космос без войны.

За дружбу – без угроз и суеты.

Москва – за достойный, честный труд.

Москва – за дело разума и рук,

Искусство – полное чудес,

Науку, точность и прогресс.

Москва – за спорт, за детский смех,

За счастье всех, за счастье всех.

    24 января 1987

«Под ярким небом серость и нелепость…»

Под ярким небом серость и нелепость,

Весенний город утомления полн,

Какую ты из жизни сделал крепость,

Куда приплыл ты человечий челн?

Дома, дома отчаянно различны,

И бесконечный каменный массив,

Есть улицы, достаточно приличны,

Но в целом город все же ты красив.

Да, ты любим страной и москвичами,

И каждый любит улицу и дом,

И прослывут, возможно, чудаками,

Те, кто не любят что-то в городском.

Взмывают в небо белые гиганты,

Бегут машины быстрым табуном,

И серые дома людских талантов,

Стоят укором веку или сном.

Всегда подвластен город человеку,

И человек способен все объять,

И отдает он дань любому веку,

Строения веков готов понять.

    Март 1987

«Гладиолусы зеленые…»

Гладиолусы зеленые

распустились на ветвях,

И деревья, в меру стройные,

изменились на глазах.

Очень милые бутончики,

чуть проснувшихся листов,

И похожи листьев кончики,

на раскрытый клюв птенцов.

Только их деревьям —

матушкам прокормить легко листки,

Как волне бежать по камушкам,

их пути всегда легки.

Прихожу я, к их беспечности

посидеть на берегу,

И вдыхаю воздух вечности,

и снимает лес беду.

Вспоминаю день Победы,

огонь вечный сквозь звезду,

Он возносит искры света

для салюта в черноту.

И мерцали эти искры

в поднебесной вышине,

В честь загубленных на Истре,

в честь погибших на войне.

И сходились все живые

посмотреть салютный блеск,

Разносился над землею

от салюта звонкий треск.

Набегал могучий ветер,

холодом пронзал людей,

Искрами в народ он метил,

и в лесах шумел быстрей.

День Победы был вчера,

а сегодня тишина,

И бурлит моя река,

и спокойно спит листва,

И ко мне с небес спустилась

синеглазая мечта,

Вся спокойствием укрылась —

не растает до утра.

    1987

«Течет вода в сиреневом граните…»

Течет вода в сиреневом граните,

Летит струей в воздушной синеве.

О, струи, струи, солнечные нити!

Блестят сполохи в призрачной Неве.

Я засиделась на его граните,

В день теплый, солнечный и полный красоты,

О, воды, воды, душу мне встряхните