Когда тебя нет
Валентина Вадимовна Назарова
Страх. Надежда. Любовь. Гнев. Азарт. Безумие. Этот триллер перенесет вас туда, где слышны запахи и звуки европейского квартала, где ощущается холодный морской ветер и обжигающее тепло абсента…
Валентина Назарова – кто она?
• Автор, создающий между читателем и персонажем особую связь, основанную на чувственных образах.
• Фанатка рока, перенесшая свою страсть на страницы книг – музыка звучит отовсюду.
• Специалист IT, вскрывающая изнанку социальных медиа, IT-технологий и интернет-стартапов.
• Лауреат премии «Рукопись года – 2016» и номинант российской национальной премии «Национальный бестселлер – 2016».
• Один из немногих российских авторов, популярных в Европе – ее книги переведены на 8 иностранных языков.
Лондон. Снова идет снег. Как и четыре года назад, когда страшная трагедия забрала все, ради чего жил Серж. Кислый кофе, еда из забегаловки, ненавистная работа, пустой дом – бесконечная жвачка, давно лишенная формы и вкуса, жалкие попытки поддерживать иллюзию жизни. Компьютерная игра и голос человека, скрывающегося под ником «Трон», – голос единственного друга, последняя возможность не раствориться в пустоте. Но однажды бесследно исчезает и он. Странно.
Идя по виртуальному следу, Серж приезжает на продуваемый всеми ветрами северный берег Франции. Холодный атлантический ветер. Мрачный двухэтажный дом. Скрипучие лестницы и мрак захламленной комнаты. И Трон. Мертвый.
А дальше… Попытка найти правду, азарт преследования, гнетущая тревога и постоянное напряжение, любовь, доведенная до отчаяния, и шокирующий непредсказуемый финал.
Валентина Назарова
Когда тебя нет
© Назарова В.В., 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018
Пролог
Жизнь за секунду до взрыва накрепко впечатывается в память: какая песня играла по радио («Bruise Pristine»), что было на завтрак (хотдоги с горчицей и кисловатый фильтрованный кофе с заправки на трассе), погода (мокрый снег вперемешку с дождем), во что я был одет (куртка, та же, что и сегодня, черные джинсы, белые кеды, неудобные суперстары, она выбрала их для меня). Я могу назвать еще тысячу деталей, сделать картинку у себя в голове невыносимо живой и яркой, до невыносимого яркой. Но обычно, когда я вспоминаю тот день, я ограничиваюсь только этими вещами.
Наверное, стоит уточнить, я использую слово «взрыв» в метафорическом смысле. Это просто точка, рычаг, с помощью которого переворачивается земля. Жгучее ощущение под ребрами и тяжесть в висках, будто случившееся никак не может уместиться в мозгу и он распухает до невероятных размеров и вот-вот потечет из ушей и носа. Мерзко, но именно так я ощущал все это в своей голове в ту ночь, сидя на снегу и глядя на отсветы синих и красных мигалок на верхушках заснеженных елей. Точнее описать у меня не получится, я плохой рассказчик, когда речь заходит о переживаниях и об эмоциях. Предпочитаю говорить о чем угодно, кроме того, что творится в моей голове. О погоде, например, или о том, что вчера ночью шло по телевизору.
После Иды Линн мир навсегда перестал быть прежним. Первым из множества вещей, которые ушли вместе с ней, стал сон. Я всегда принимал его как данность – я кладу голову на подушку, закрываю глаза и отключаюсь, совсем как в шестнадцать лет, когда мне удаляли мениск: ты просто начинаешь считать от десяти в обратном порядке, доходишь до восьми и проваливаешься в темную глухую невесомость. Я не подозревал, что может быть по-другому. Я вообще о многом тогда не подозревал.
Граница между бодрствованием и отключкой стала походить на долгую очередь в кассу, где ты стоишь позади семейной пары с тележкой, доверху набитой покупками на неделю, а у тебя в руках только тюбик зубной пасты. Раздражающее несправедливое ожидание. Но это еще не все. То, что приходит далее, тоже не слишком утешает. Раньше мне не снились сны, никогда.
Сны были территорией Иды Линн, она любила записывать их, а потом расшифровывать по засаленной книжке, одной из немногих вещей ее матери, которые уцелели в огне. Она говорила, что все не случайно, ни сны, ни то, что именно эту книгу пламя решило выплюнуть и пощадить. Т