В середине жизни. Русские в Германии

Лорена Доттай

Середина жизни – благоприятный момент, когда можно на мгновение остановиться, бросить взгляд назад и подвести заветную черту, чтоб затем шагнуть в неведомое с широко открытыми глазами, без страха и упрека.Это сборник рассказов о тех, кто шагнул в новую жизнь.Каковы бы ни были их мотив и обстоятельства, истинно одно: при соприкосновении с новой средой важно не растерять свои внутренние ценности, которые делают нас людьми.

В середине жизни

Русские в Германии

Лорена Доттай

© Лорена Доттай, 2018

ISBN 978-5-4493-5507-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В середине жизни

Эта история началась 12 мая, в День матерей.

– Ты обрекла нас на нищету! – бросила моя дочь и выскочила из комнаты.

Это на самом деле не фраза, а пощечина была. Больно. Я не заслужила. Всю жизнь приходилось слышать, я неудачница, из меня ничего не вышло… А теперь еще и это!

Мы собирались немного отпраздновать с Аней. Не помню теперь, с чего завязался этот разговор, но закончился он фразой, что я обрекла нас на нищету. И теперь у меня достаточно времени, чтобы вспомнить, как я это сделала, потому что моя дочь права.

Времени у меня достаточно. Я слышала, как она хлопала дверцами шкафа, собирая вещи в сумку, как хлопнула входная дверь. И вот я осталась одна в квартире. Стол был накрыт.

Я стояла некоторое время у окна, пока на улице не стемнело, и незаметно устала: усталость чаще подкрадывается незаметно. Ночью мне не спалось, все время я провела на диване. Я обрекла нас на нищету, дочь была права, но если б я была другой, ее бы не было на свете. Одно цеплялось за другое. И, если б я раскрыла рот и попыталась себя защитить, разве ей были интересны мои доводы, когда вся моя прежняя жизнь говорила против меня?

И кто в восемнадцать лет интересуется жизнью родителей? Когда так трудно представить, что и они были молоды, у них были мечты, надежды и планы.

Как молоды мы были, как искренно любили, как верили в себя…

12 Мая – это был День одиноких матерей и обманутых женщин. Время начало откручиваться в прошлое.

Как молоды мы были

Мне было восемнадцать лет, я подавала большие надежды. Молодая талантливая поэтесса. Я принимала похвалу и восхищение легко. Мне очень легко жилось, я парила. Тяжелые и мрачные события нашего времени проходили мимо меня, не оставляя отпечатков ни в памяти, ни в характере. У меня были поэзия, природа и друзья. Любимые книги, любимые занятия. Каждый день был праздничным.

Я вставала поздно, мне никто не мешал спать с тех пор, как я закончила школу, мне не нужно было работать или чем-то заниматься «полезным». Мне нравилось ходить по книжным магазинам и сидеть в парке. В каждой книге у меня оставались гербарии. На письменном столе – вечный беспорядок. – Не дотрагивайтесь до моего письменного стола! – произносила неизменное, когда домработница входила с тряпкой.

Я не очень хорошо понимала, для какой именно жизни меня готовили родители. У мамы в семье не было права голоса. Она могла управлять лишь домработницей, но не мной или папой. Папа возвращался с работы поздно, в детстве я в это время уже спала, а в юности я делала вид, что сплю. Наши характеры с папой были слишком похожи, чтобы уживаться в доме без конфронтации, поэтому я его избегала, как и его прямых вопросов, которые задавались нечасто.

Когда я училась в четвертом классе, осмелилась сама задать ему вопрос. Я подошла к нему, когда он отдыхал в кресле после плотного ужина и спросила: «Почему ты никогда не спрашиваешь, как у меня дела в школе?..» На что он тут же ответил, на секунду отвернув взгляд от газеты: «Ты учишься для себя, а не для меня…» После этого я уже не рассказывала родителям о делах в школе. Они привыкли, что у меня очень хорошие оценки, и это не имело никакой ценности.

Для меня же имела ценность наша дружба с подругами, потому что дома моя жизнь никого не интересовала. Если бы я была мальчиком, может быть, мой отец обратил бы на меня внимание, но как я потом поняла, он просто «сдал» мое воспитание маме,