Предисловие

Эта книга является полным переводом всех трех сборников поэтессы Рахели, два из которых – «Обсевок» и «Со стороны» – вышли при ее жизни, а третий был составлен в основном из стихов, написанных ею в последние годы.

Рахель родилась 20 сентября 1890 года в Саратове в многодетной традиционной еврейской семье и провела детство и юность в Полтаве. Разговорным языком в семье был русский, и на нем она начинала в юности писать стихи. Попав в Эрец Исраэль в 1908 году, практически случайно, по дороге в Италию, где она планировала поступить в университет, Рахель вместе с Шошаной – ее старшей и неразлучной сестрой – внезапно решают остаться здесь навсегда и присоединиться к первопроходцам Второй Алии. Девушки поступают в женскую сельскохозяйственную школу на берегу Кинерета, и там проходят самые счастливые годы жизни поэтессы.

Стихов она в это время не пишет – она твердо решила, что ее поэтическое творчество сможет продолжиться только на иврите, который она к этому времени освоила еще недостаточно.

В 1913 году Рахель уезжает учиться на агронома в Тулузу и из-за начавшейся через год войны на шесть лет застревает за пределами Эрец Исраэль. Почти все эти годы она проводит в России, работает там в приюте для детей еврейских беженцев, и там она заболевает туберкулезом… Она возвращается в Эрец Исраэль в 1919 году на «Руслане», первом корабле Третьей Алии, вышедшем после войны из Одессы в Палестину.

После неудачной попытки вернуться к труду в киббуце, одолеваемая болезнью и вынужденная из-за этого покинуть свой любимый Кинерет, и затем после нескольких лет скитаний по разным городам – Цфату, Петах-Тикве, Иерусалиму, – в надежде найти посильную работу в качестве учительницы в школе или переводчицы, она в 1925 году поселяется в Тель-Авиве, по адресу Буграшов 5, где и проходят последние годы ее жизни.

В течение нескольких лет, во второй половине двадцатых годов, Рахель вела поэтическую колонку в литературном приложении к газете «Давар». Ее прекрасные стихи, написанные на языке ТАНАХа, который буквально в те дни превращался в разговорный язык еврейского ишува Палестины, сразу же сделали ее национальной поэтессой.

Она умерла от туберкулеза 16 апреля 1931 года, оставив после себя три поэтических сборника.

ОБСЕВОК

Настроение

А.Д.Гордону

Вот закат начался.

Как приход его скор!

Цвет золотой проник в небеса

и на вершины гор.

И почернели поля —

молча лежат.

Будет по ним тропка моя

молча бежать.

Но не позволю судьбе

безраздельно царить.

Буду за свет, за сиянье небес

с радостью благодарить.

«Разве это конец, если видно вдали…»

Разве это конец, если видно вдали,

как туман охраняет намеки чудес, —

зелень яркой травы и сиянье небес —

пока осени дни не пришли.

Подчинюсь приговору, приму этот крах,

ведь алеет закат и сияет рассвет,

и цветы улыбаются мне на тропах

прошлых лет.

«Я боялась – уйдет, не прощаясь, и этот от нас…»

Я боялась – уйдет, не прощаясь, и этот от нас,

горечь рот искривила,

и скорбь такая в глазах…

Только глянет на детские игры,

закровоточит тотчас,

«все равно теперь», – будто сказав.

Как-то вечер настанет – и все на местах,

а его будет место пустым,

и ужалит змеей нас покой,

побледнев, мы поднимемся,

ринемся в комнату – там пустота,

и конверт на столе только белый такой…

«Опоздала она, а придя, она не решилась…»

Опоздала она, а придя, она не решилась,

не решилась воскликнуть: ну вот, я пришла! – в двери сердца стуча,

и стояла покорно она, и рука ее опустилась,

и печаль в умоляющем взгляде, лишь грусть и печаль.

Потому и тлеют едва в честь нее зажженные свечи,

будто яркая осень горит среди сумерек и темноты,

потому и тиха моя радость, тиха, непрочна и не вечна,

как тоска напрасной надежды, как боль ожиданий пустых.

В саду

Утро в Элуле. Мир розовый и голубой,

утешение льется везде.

Может быть, встать, стряхнуть вчерашнюю боль

и поверить в завтрашний день?

Может быть, в сердце покорном смириться с судьбой,

все принять и собой овладеть?

Вот уже появилась меж гряд и борозд на пути

та, что включает к