Дневник контактера
Ян Вильям Сиверц ван Рейзема
Умут Бейсенбаевна Кемельбекова
Всегда есть возможность изменить реальность. Надо только задуматься.
В книге использованы материалы подлинного дневника контактера.
Умут Кемельбекова, Ян Вильям Сиверц ван Рейзема
Дневник контактера
© Кемельбекова У.Б., 2018
© Сиверц ван Рейзема Я.В., 2018
© Ящук Н.А., рисунки, 2018
* * *
То, что возможно в возможности, не нуждается в действительности
Глава 1
Прекрасное субботнее утро десятого июня. 23 градуса. Первого июня в Москве шел снег. Чудо природы.
Наступали длинные выходные, так как понедельник был праздничный день – 12 июня, День России. За эти дни решил закончить перевод диалога Джордано Бруно. Ровно в шесть сел к компьютеру и погрузился в текст. Работа, как всегда, захватила меня.
Почувствовав усталость, я взглянул на часы. Было десять.
Последнее высказывание, которое перевел, гласило: «Особенностью живого ума является то, что ему нужно лишь немного увидеть и услышать для того, чтобы мог потом долго размышлять и многое понять».
Пора отдохнуть – решил я. Эдгар, наверняка, ждет. Я выпил чашку кофе, взял кусочек сыра и вышел из дома.
Покровка пуста. Ни машин, ни людей. Быстро дошел до Чистопрудного бульвара. Подошел к скамейке, где обычно меня ждал Эдгар. Скамейка была пуста. Интересно, где же он? В пруду плавали огари, собачники выгуливали собак. Бомжи заняли места у ограды. Эдгара не было. Сел на ближайшую скамейку. Прошло еще полчаса.
Я прикинул, сколько мне еще сегодня надо перевести, и решил, что пора возвращаться. Достал сыр, чтобы скормить его голубям, но тут меня охватило странное чувство, что за мной кто-то наблюдает. Огляделся. Никого. Но чувство усиливалось, и я, усевшись поудобнее, взглянул в небо. Облака безмятежно плыли над бульваром. Я стал внимательно разглядывать деревья и обнаружил его на третьем дереве. Он сидел на ветке, и увидеть его было не просто. Я знал, что он видит меня, и помахал рукой. Он сидел еще несколько секунд, потом взлетел и опустился рядом на скамейку. Молча, без обычного приветствия, что меня удивило.
Взглянув на него, понял его молчание. В клюве он держал авторучку. Разжал клюв. Ручка упала на скамейку.
– Кар-р-р-р! – поздоровался Эдгар.
– Пр-р-р-ивет! – ответил я и потянулся за ручкой. Но Эдгар не позволил. Схватил ручку и взлетел. Уселся на ветку дерева рядом со скамейкой. Оттуда наблюдал.
Я достал кусочек сыра. Обычно Эдгар садился рядом на скамью и ел сыр с ладони.
Эдгар положил ручку на землю. Прокаркал несколько раз. Я это понял как просьбу и положил сыр перед ним. Он склевал сыр, взглянул на меня и каркнул еще раз. Потом схватив клювом ручку, отлетел на несколько метров, опустился на землю и, положив ручку, вновь закаркал. Я, удивляясь его необычному поведению, подошел ближе.
Эдгар с авторучкой в клюве опять отлетел на несколько метров. Так продолжалось несколько раз, и расстояние, на которое он отлетал, увеличивалось. Может быть, он хочет, чтобы я последовать за ним, подумал я, и в очередной раз подойдя к нему, сказал:
– Лети, Эдгар, лети! Я пойду за тобой.
Он долетел до ресторана на воде и сел на ветку, ожидая меня. Когда подошел, полетел в сторону Покровки. В клюве держал авторучку.
Я прибавил шаг, чтобы не упустить его из виду. Эдгар сел на рекламный щит, и как только я подошел к щиту, полетел к Садовой. Не долетев несколько метров, сел на тротуар. Я склонился к нему.
Важной походкой Эдгар обошел меня. Направился в арку, у которой стояли. Проход во двор был захламлен строительным мусором.
Эдгар подошел к стене, положил на землю ручку и каркнул. Я стал разгребать битый кирпич и коробки. Подняв одну из коробок, я удивленно воскликнул:
– А это что такое?
На земле лежала тетрадь в зеленой коленкоровой обложке.
Эдгар встал рядом. Каркнул. Потом взял клювом ручку, положил ее рядом с тетрадью и вылетел на Покровку.
Я поднял ручку и тетрадь и вышел из арки.
На Покровке было так же пустынно. Субботнее летнее утро.
Вернувшись домой, раскрыл тетрадь. Почерк мелк